Йо-хо-хо

---

С Днем Рождения!

 Aeda, поздравляю с Днем Рождения!

"Помни, сын земли, что разум и просвещается исканием Бога глазами воли. Обрати лицо к Солнцу Правды, и Наука об Истине будет предоставлена тебе. Храни молчание относительно твоих намерений, чтобы не вызвать против них протеста людей"
Папюс, "Цыганский Тарот"

Картинка из Illuminati tarot by Eric C. Dunne

---

Сколько универсальных эклектических виккан надо, чтобы поменять лампочку?

Автор: Tamryn, a Third Circle Member of Silver Chalice Wicca
Исходный текст: http://www.angelfire.com/rant/ingwitch/light.html
Перевод мой.

Для полного понимания всей прелести этого прикола надо знать, что такое Викка, желательно, что такое Универсальная Эклектическая Викка, в идеале - читать тексты Кэтрин МакМорган.



Сколько универсальных эклектических виккан надо, чтобы поменять лампочку?

(Отрывок из книги "Развитие лампочек" под редакцией Кэтрин МакМорган)

Прежде всего, спросите себя, имеете ли вы право менять эту лампочку? Является ли истинной волей лампочки поменяться? Можете ли вы, вместо того, чтобы менять лампочку, мягко подвести ее к решению поменяться? Непременно убедитесь, что лампочке действительно необходимо поменяться. Помните, мы не стремимся поменять как можно больше лампочек! Возможно, лучше будет помочь лампочке вернуться в ее прежнее состояние - в конце концов, никому не будет никакой пользы, если вы доведете лампочку до нервного истощения. Не забудте провести прощальную беседу с лампочкой, прежде чем она официально поменяется. Примеры прощальных бесед можно найти в руководстве духовенства. Безусловно, человек, не подписавший и не принесший клятву практика, может поменять лампочку, но не в качестве "универсального эклектического викканина".

Я вспомнила лампочку, горевшую янтарным светом, которую я встретила в колледже. Было неясно, перегорела ли она или просто не получала достаточно электричества. Эта лампочка поставила передо мной интересную проблему, ее решение потребовало от меня много работы и поиска...

@темы: Wicca

---

Aeda, по традиции, цитата.

По их мнению, Бог дает нам своим примером урок любви, а спрятался, чтобы дать нам полную свободу. Вроде как если садовник на виду, то на яблоню никто не полезет. Ну, а с другой стороны, если кто воспользуется этой свободой до отвала - его черти заберут. Какая-то сомнительная выходит педагогика.

С. Лем.    

@темы: Приветствия

---

День репостера продолжается.

Не могу сказать, что согласен с каждым словом автора. Вернее так: не могу сказать, что каждое слово автора применимо ко мне лично, но.

September 23d в 13:33

Пишет eilin_o_connor:

пустое "вы" сердечным "ты"

Не раз, гуляя по жж, я натыкалась на интересные журналы, которые мне хотелось внести в ленту. И не могла этого сделать из-за небольшого условия в самой верхней записи. «Ко мне только на ты».

Не то чтобы я считала себя особенно ценным френдом. Но я люблю поболтать в чужих гостиных на разные темы. Императив «только на ты» закрывает для меня даже тень возможности вступить в разговор.

Дорогие мои, хочется сказать извиняющимся тоном Льва Евгеньевича Хоботова, прижимая руки к груди, зачем вам это надо? Откуда это стремление сразу прижаться всем телом, как в танцах на школьной дискотеке и ждать, что партнер разделит ваш пыл? Поверьте, классический старомодный вальс ничуть не хуже.

Да, мы это так воспринимаем. Мы - выкающие даже тем, кого знаем долгие годы. С необъяснимым упрямством отстраняющиеся от вполне дружелюбных попыток обратиться на ты даже от приятных, славных людей.

Мне не хочется повторять банальность, что ВЫ - это дистанция, но что же поделать, если это так. И если вы вдруг сокращаете ее, если берете меня за пуговицу, а я люблю рассматривать собеседника с двух шагов, если вы интимно дышите мне в ухо - я отойду на такое расстояние, где меня гарантированно не достанут.

«ВЫ - это слишком официально, - слышу я, - ТЫ - это сердечно! Не думай, что мы тебя не уважаем, когда обращаемся так. Мы уважаем. ТЫ - это теплое обращение».

Дорогие мои, снова мягко спрошу я, но с чего вы взяли, что я ищу у вас сердечности и тепла.

Однажды мне довелось услышать довольно странный аргумент в защиту поголовного «тыканья». Мол, мы в интернете, детка. Сеть, она всех уравнивает.

Это, конечно, глупость. Сеть никого не уравнивает. Более того, именно в интернете неравенство высвечивается очень быстро, едва только юзер начинает говорить, то есть писать.

Но дело даже не в этом, а в том, что выбор формы обращения к уравниванию как к таковому никакого отношения не имеет. Это всего лишь мостик для коммуникации, и материал, из которого он сделан, никак не влияет на длину моста.

Мы живем в современном мире! - утверждают желающие избавиться от ВЫ. - Здесь неактуальны отчества, выканья и прочие рудименты старого общества.

Но голубчики, стеснительно хочется напомнить мне, я тоже как бы часть этого вашего мира. Можно попробовать сбросить меня с корабля современности, но даже в полете я буду кричать: суки! "вы звери, господа". Да-да, на вы.

Потому что в этом мире много прекрасных старомодных вещей, делающих его комфортнее. Обращение на вы, безусловно, из их числа.

И еще буква Ё, но об этом как-нибудь в другой раз.

---

Мы - другие люди.

Автор: Oberon (Otter) Zell

"Дин-дон", - звонят в дверь. Может быть это из Эйвон? Или возможно Эд Макмэхон принес мои три миллиона долларов? Нет, это снова Свидетели Иеговы*, просто хотят немного поболтать о Библии… Разве они когда-нибудь выбирали неправильные дома! Поэтому мы приглашаем их внутрь: "Входите беспрепятственно и по своей же воле"… (Знаете, субботним утром нечем заняться, так почему бы немного не развлечься?) Мы с Дианой забавляемся, наблюдая выражения их лиц, когда они разглядывали нашу гостиную: большая рогатая сова на спинке моего кресла, церемониальные маски, талисманы в виде черепов драконов и единорогов на стене; кристаллы, жезлы, посохи, мечи; множество фигурок Богини и несколько алтарей; боа констрикторы в любовных объятиях над лосиными рогами; белые голуби, сидящие на подвешенных жердочках; коты и ласки под ногами; железный дракон, испускающий пар вверх на сушилку для дров; постеры и картины с изображениями колдунов, динозавров и ведьм, некоторые из которых гордо обнажены; скульптурки мифологических существ и еще много динозавров; искривленная шестерка на звездном фоне в моем компьютере; пятифутовая модель военного корабля США Enterprise и скелет плезиозавра, свисающий с потолка; очень-очень много книг, большинство из которых на очевидно сверхъестественные темы… Не говоря уже об огромной рогатой сове, сидящей на спинке моего кресла, и Единороге, пасущемся во дворе. Ну, знаете, декор ранней семейки Адамс. А затем, конечно, ведь это позднее утро, можно ожидать приход Утренней Славы, бродящей обнаженной и ищущей свою утреннюю чашку чая. Обнаженная Утренняя Слава - действительно впечатляющее зрелище, и Свидетели смотрят на нее неподвижно и скрестив руки на гениталиях.

Сцена и актеры на месте, шоу можно начинать. Их миссия, конечно, заключается в том, чтобы спасти наши языческие души, обратив к "Слову Господа" - Библии. Я так понимаю, что они считают, что кто-то из нас никогда об этом не слышал, и мы все с нетерпением ждем их радостных вестей о личном спасении, отдавая свой разум Иисусу. Каждый раз, когда они приходят, я стараюсь их испытать. Конечно, это может показаться жестоко и по-садистски с моей стороны, но, послушайте, я их не звал и не приглашал придти; они зашли сюда на свой собственный риск! Можно начинать. Позволив продекламировать их основную речь, в то время как Утренняя Слава приготовила нам горячий травяной чай, я невинно замечаю: "Но все это не относится к нам. Нам не нужно спасение, так как у нас нет первородного греха. Мы - Другие Люди".

"О? Что?" - их ответ звучит красноречиво. Видно, что они никогда о таком не слышали.

"Правильно", - говорю я. "Все это есть в вашей Библии", - и я продолжаю говорить, ссылаясь на эту книгу: (Книга Бытия 1:26) И сказал Бог (Elohim): сотворим человека по образу Нашему [и] по подобию Нашему, и да владычествуют они над рыбами морскими, и над птицами небесными, [и над зверями,] и над скотом, и над всею землею, и над всеми гадами, пресмыкающимися по земле. Бог (Elohim) - неоднозначное слово, включающее женское и мужское значение, поэтому более точным будет перевод "Боги" или "Пантеон". (1:27) И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их. (1:28) И благословил их Бог, и сказал им Бог: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею, и владычествуйте над рыбами морскими [и над зверями,] и над птицами небесными, [и над всяким скотом, и над всею землею,] и над всяким животным, пресмыкающимся по земле.

Теперь понятно, что мы говорим о первичном создании человеческих видов: мужчины и женщины. Все животные, растения и так далее были созданы в предыдущих стихах. Это произошло до Эдемова Сада, и Иегова не упомянут как создатель этих людей.

Следующая глава говорит о том, как Иегова, отдельный член пантеона, начинает собирать его собственный особенный небольшой ботанический и биологический Сад в Эдеме и создает его собственного небольшого человека, чтобы населить его. (Книга Бытия 2:7) И создал Господь Бог человека из праха земного, и вдунул в лице его дыхание жизни, и стал человек душею живою. (2:8) И насадил Господь Бог рай в Едеме на востоке, и поместил там человека, которого создал. (2:9) И произрастил Господь Бог из земли всякое дерево, приятное на вид и хорошее для пищи, и дерево жизни посреди рая, и дерево познания добра и зла. (2:15) И взял Господь Бог человека, [которого создал,] и поселил его в саду Едемском, чтобы возделывать его и хранить его. (2:16) И заповедал Господь Бог человеку, говоря: от всякого дерева в саду ты будешь есть, (2:17) а от дерева познания добра и зла не ешь от него, ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрешь. Ничего не скажешь, зловещие слова. Мы вернемся к этому предостережению позже.

Затем Иегова решает создать женщину на пару к мужчине. Теперь не забудьте о том, что Пантеон ранее создал целую популяцию людей, "мужчину и женщину", которые предположительно спокойно жили где-то "за воротами Эдема". Но этот порядок в Эдеме был маленьким экспериментом Иеговы, который развивался в соответствии со своей собственной судьбой. (2:21) И навел Господь Бог на человека крепкий сон; и, когда он уснул, взял одно из ребр его, и закрыл то место плотию. (2:22) И создал Господь Бог из ребра, взятого у человека, жену, и привел ее к человеку. Правильно. Мужчина породил женщину. Конечно, породил. Но это лишь способ рассказать эту историю. (2: 25) И были оба наги, Адам и жена его, и не стыдились. Конечно, нет! Почему они должны были? Но запомните эти слова, они окажутся очень важными…

Со следующей части становится интереснее. Появляется Змей (Книга Бытия 3:1) Змей был хитрее всех зверей полевых, которых создал Господь Бог. И сказал змей жене: подлинно ли сказал Бог: не ешьте ни от какого дерева в раю? (3:2) И сказала жена змею: плоды с дерев мы можем есть, (3:3) только плодов дерева, которое среди рая, сказал Бог, не ешьте их и не прикасайтесь к ним, чтобы вам не умереть. (3:4) И сказал змей жене: нет, не умрете, (3:5) но знает Бог, что в день, в который вы вкусите их, откроются глаза ваши, и вы будете, как боги, знающие добро и зло. Какие замечательные слова! "Откроются глаза ваши, и вы будете, как боги, знающие добро и зло". Змей прямо противопоставляет себя Иегове. Очевидно, что один из них лжет. Как вы думаете, какой из них? И если Змей говорит правду, не захотелось бы вам съесть этот магических фрукт? Не было бы это хорошо "быть как боги, знающие добро и зло"? Или предпочтительнее оставаться в неведении?

(Книга Бытия 3:6) И увидела жена, что дерево хорошо для пищи, и что оно приятно для глаз и вожделенно, потому что дает знание; и взяла плодов его и ела; и дала также мужу своему, и он ел. (3:7) И открылись глаза у них обоих, и узнали они, что наги, и сшили смоковные листья, и сделали себе опоясания. Автор делает здесь интересное предположение: если вы вдруг осознаете, что обнажены, вам захочется прикрыть себя. Дальнейшие последствия раскрываются кратко…

(Книга Бытия 3:8) И услышали голос Господа Бога, ходящего в раю во время прохлады дня; и скрылся Адам и жена его от лица Господа Бога между деревьями рая. (3:9) И воззвал Господь Бог к Адаму и сказал ему: [Адам,] где ты? (3:10) Он сказал: голос Твой я услышал в раю, и убоялся, потому что я наг, и скрылся. (3:11) И сказал [Бог]: кто сказал тебе, что ты наг? не ел ли ты от дерева, с которого Я запретил тебе есть?

Так знаком Падения становится скромность. Обратите на это внимание. Потомки Адама и Евы будут разделены на протяжении всей истории от в сущности всех остальных людей их навязанным табу скромности, из-за которого они стыдятся быть обнаженными. Из этого следует, что те, кто не стыдятся быть обнаженными, по определению не являются носителями первородного греха!

(Книга Бытия 3:12) Адам сказал: жена, которую Ты мне дал, она дала мне от дерева, и я ел. Правильно. Обвиняй женщину. Ну и ничтожество! (3:13) И сказал Господь Бог жене: что ты это сделала? Жена сказала: змей обольстил меня, и я ела. Она, конечно, обвиняет змея. Но что такого злого сделал змей? И ведь он назвал Иегову лжецом! Он был неправ? Посмотрим… (3:21) И сделал Господь Бог Адаму и жене его одежды кожаные и одел их. Кожаные? Это означает, что Иегова должен был убить каких-то невинных животных, чтобы потворствовать новой "идее" Адама и Евы в виде скромности!

Теперь мы приходим к главному вопросуПадения. Иегова сказал об этом в главе (2:17) о фрукте с дерева познания: "а от дерева познания добра и зла не ешь от него, ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрешь". Змей, с другой стороны, противостоит Иегове в главе (3:4-5): "И сказал змей жене: нет, не умрете, но знает Бог, что в день, в который вы вкусите их, откроются глаза ваши, и вы будете, как боги, знающие добро и зло". Так что на самом деле произошло? Кто врал, а кто говорил правду об этом замечательном фрукте? Ответ дан в следующем стихе: (3:22) И сказал Господь Бог: вот, Адам стал как один из Нас, зная добро и зло; и теперь как бы не простер он руки своей, и не взял также от дерева жизни, и не вкусил, и не стал жить вечно.

Удивлены? Иегова сам признает, что он врал. Фактически, по собственным словам Иеговы Змей говорил абсолютную правду! И, кроме того, Иегова говорит остальному Пантеону, что он хочет изгнать Адама (и, по-видимому, Еву тоже), чтобы не позволить им стать бессмертными, чтобы они ушли с недавно полученным божественным знанием. Чтобы помешать им, другими словами, стать настоящими богами! Так кто в этой истории выходит покровителем человечества, а кто тираном? ЗМЕЙ НИКОГДА НЕ ВРАЛ!

Эта история, немного отвлекаясь, имеет замечательное сходство с рассказом примерно того же времени из древней Греции. В этой версии Змея (позднее названный Люцифером, Несущим Свет) можно сравнить с героем Прометеем, который выступил в защиту человечества против тирании Зевса, который хотел видеть людей рабами богов. Прометей, чье имя означает "заранее обдуманный" дал людям мудрость, интеллект и огонь, украденный с Олимпа. К тому же, он определил части животных для жертвоприношения, чтобы люди получили лучшее (мясо и шкуру), в то время как тем, что сжигалось во имя богов, были кости и жир. В наказание за сопротивление его божественной власти, Зевс приговорил Прометея к ужасному наказанию для бессмертного: прикованный к скале в горах Кавказа, где грифон/орел Зевса (Ламмергир) каждый день пожирал его печень. Ночью она снова вырастала. Зевс пообещал смягчиться, если Прометей раскроет великое тайное знание: Кто будет преемником Зевса как главного бога? Прометей отказался от ответа, но ответ открыла история… Интересно здесь то, что греки почитали Прометея как благородного героя за его защиту от несправедливой тирании. Кто-то может удивиться, почему так не почитают Змея. Напротив, в христианстве ненавидят змей. (3:23) И выслал его Господь Бог из сада Едемского, чтобы возделывать землю, из которой он взят. (3:24) И изгнал Адама, и поставил на востоке у сада Едемского Херувима и пламенный меч обращающийся, чтобы охранять путь к дереву жизни.

С Падением мы закончили. Но история Адама и Евы здесь не заканчивается. (Книга Бытия 4:1) Адам познал Еву, жену свою; и она зачала, и родила Каина, и сказала: приобрела я человека от Господа. (4:2) И еще родила брата его, Авеля. И был Авель пастырь овец, а Каин был земледелец. (4:3) Спустя несколько времени, Каин принес от плодов земли дар Господу, (4:4) и Авель также принес от первородных стада своего и от тука их. И призрел Господь на Авеля и на дар его, а на Каина и на дар его не призрел. Каин сильно огорчился, и поникло лице его. Что ж, почему бы и нет? Оба брата принесли приношения в виде их первых плодов, но Иегова не принял овощи, а принял жертвоприношение крови. Это повлекло отвратительный прецедент: (4:8) И сказал Каин Авелю, брату своему: [пойдем в поле]. И когда они были в поле, восстал Каин на Авеля, брата своего, и убил его.

Проклятый и отмеченный братоубийством, (4:16) пошел Каин от лица Господня и поселился в земле Нод, на восток от Едема. Мы можем предположить, что фраза "пошел от лица Господня" подразумевает то, что Иегова местный бог, а не вездесущий. Эдем, согласно (Книга Бытия 2:14-15), был расположен у истоков рек Тигр и Евфрат, вероятно прямо там, где сейчас находится озеро Ван в Турции. "Восток от Эдема", следовательно, находился на берегу Каспийского моря, прямо на Индоевропейской возвышенности (?). Каин основался здесь, среди народов Нода, и женился на одной из женщин этой страны. Здесь первый раз специально упомянуты "другие люди", которые не были потомками Адама и Евы, например, язычники.

Теперь давайте посмотрим на историю с другой стороны: Мы жили около шестисот лет назад в небольших сельскохозяйственных общинах около Каспийского моря, в стране Нод, когда на закате пришел, спотыкаясь, этот парень с ужасным рубцом. Он рассказал нам историю о том, что его отец и мать были созданы Иеговой, который вверил им прекрасный сад где-то на западе, и о том, как их изгнали за непослушание - за то, что они съели запрещенный магический фрукт просвещения землевладельца. Он рассказал об убийстве своего брата, о том, что бог его родителей принял лишь жертву крови, о шраме, который бы говорил всем, что он братоубийца.

Бедный мальчик сильно истощен психически, мучимый виной. Он также одержимо застенчив, настаивая на том, чтобы носить одежду даже самым жарким летом. Кажется, он считает, что он заражен "грехом" непослушания его родителей; что он в его крови и заразит его детей и детей его детей.

Одна из наших целительниц сжалилась над бедным неудачником и вышла за него замуж… (4:17) И познал Каин жену свою; и она зачала и родила Еноха. И построил он город; и назвал город по имени сына своего: Енох.

Так как с первыми двумя детьми вышло не очень удачно, Адам и Ева решили попробовать вновь: (4:25) И познал Адам еще [Еву,] жену свою, и она родила сына, и нарекла ему имя: Сиф, потому что, [говорила она,] Бог положил мне другое семя, вместо Авеля, которого убил Каин. (4:26) У Сифа также родился сын, и он нарек ему имя: Енос; тогда начали призывать имя Господа [Бога]. Откуда появилась жена Сифа, не сказано. Из Нода или, возможно, из другой неолитической общины вниз по течению в долине Тигра-Евфрата. Но ее народы также не могут относиться к потомкам Адама и Евы и могут быть также названы "другими людьми".

Но что случилось с Адамом? В конце концов, возвращаясь в главу (Книга Бытия 2:17), предупреждая о магическом фрукте познания, Иегова сказал ему, что "в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрешь". Так когда умер Адам? (Книга Бытия 5:4) Дней Адама по рождении им Сифа было восемьсот [700] лет, и родил он сынов и дочерей. (5:5) Всех же дней жизни Адамовой было девятьсот тридцать лет; и он умер. Замечательно! Девятьсот с чем-то там лет совсем неплохо для человека, который должен был умереть на следующий день!

Что ж, история продолжается, и может быть, когда Свидетели придут снова, я расскажу им больше. Но достаточно сказать, что те из нас, кто не относится к потомкам Адама и Евы, не могут разделять Первородный Грех, который приходит с этим родством. При том, что Библия - это история их рода, потомков Адама и Евы и их особенных отношений с их богом Иеговой, следует, что эта история не относится ко всем остальным. Мы можем относиться к народу, к которому принадлежала жена Каина или жена Сифа, и другим за холмами и далее, но какими бы мы ни были, мы Другие Люди.

Более поздние книги Библии полны предостережениями последователям Иеговы "не учиться путям язычников" (Книга пророка Иеремии 10:2) с детальным описанием того, как мы это делаем, например, сооружаем стоящие камни и священные столбы, молимся в священных рощах и пользуемся гаданиями и магией. И почитаем солнце, луну, звезды и "Королеву Небес". "Вы не должны поступать так, как они поступали в Египте, где вы жили, вы не должны поступать так, как они поступали в Каннане, откуда я привел вас. Вы не должны следовать их законам". (Lev 18:3). Ведь Иегова, и это подчеркивается, не является богом язычников. У нас свои предки и свои потомки, и наша история рассказана не в Библии. Нас не "сделали" как глиняные статуэтки богом-мужчиной из "пыли земной". Мы были рождены Матерью Землей. У всех нас во всех многочисленных и разнообразных племенах есть мифы творения, легенды о нашем происхождении и истории, и некоторые из них действительно могут быть правдой.

Как и потомки Адама и Евы, у многих из нас есть истории о потопах, землетрясениях, извержениях вулкана и других катаклизмах, уничтоживших целые сообщества людей, в которых "я один остался, чтобы рассказать". Почти все наши родовые племена (особенно те из нас, кто сегодня восстанавливает наше языческое наследие) не признают эту странную навязчивую скромность относительно своего тела, которая признается признаком первородного греха, упомянутом в истории о Падении. Мы можем быть обнаженными и не стыдиться этого! Да, наша Богиня даже говорит нам, что "в знак того, что вы действительно свободны, вы должны проводить ритуалы нагими". Не рожденным в грехе, нам не нужно спасение, нам не нужен Мессия, что искупить наши грешные души.

Ни небеса, ни ад не ждут нас после смерти; у нас свои соглашения со своими богами. Библия - это не наша история; у нас есть свои, их много и они различны. В своей долгой жизни, вы можете услышать многие из них… Желаю вам жить долго и счастливо!

* В оригинале вместо Yahweh's Witnesses написано Yahweh's Witlesses (Глупцы Иеговы), и здесь вероятно игра слов, так что вернее скорее будет перевести как-нибудь вроде Нудетели Иеговы. =))

Перевод Книги Бытия взят из текста Библии, найденной у меня на комп'е. Перевод с английского был бы несколько иным. Возможно, позднее все будет переведено полностью.

Перевод © Annelle

Источник: paganlibrary.com

@темы: Wicca

---

September 9th в 11:42

Пишет ailatai в сообществе LRPG_ECOLOGY:

Друзья, нужна ваша поддержка!

Проголосуйте, пожалуйста, за наше начинание: "Добровольческий противопожарный лагерь в Озерском районе"
Для нас это очень важно!

http://premiagi.ru/initiative/223

Нам это нужно для того, чтобы как можно больше людей узнало о нашей полезной деятельности, а может быть, и приняло участие в ней.

@темы: LRPG-ecology

---

Фанфик.

Итак, фанфик. По всякому анимэ, а тем более по сериалам, фанфиков я не писал. Дневников на войне я не вел. Но 1418 огненных дней... Но есть одно произведение, которое было зачитано мною до дыр, философские концепции которого сформировали в немалой степени мое мировоззрение, а тонкий психологизм повествования повлиял на характер. И вот, уже довольно давно, много лет назад, я не удержался и написал.
15909 символов.

Глава первая,
в которой Кролик организует Торжественную Встречу.

    Однажды Винни-Пух со своим другом Кристофером Робином сидели возле его дома и отдыхали после очень плотного завтрака. Винни-Пух как раз вспоминал тот кусочек сот, который он съел утром, и жалел, что завтрак уже кончился, а Кристофер Робин смотрел на небольшое облако, проплывавшее над домом, и ни о чем не жалел. И тут он вдруг сказал:
    - А знаешь, Пух, у меня есть воздушный змей.
    Слово "змей" возбудило у Пуха какие-то смутные воспоминания. Кристофер Робин как-то рассказывал ему про очень смелых людей, которые ловят змей, чтобы взять у них яд. И он подумал, какой же все-таки смелый Кристофер Робин, а вслух сказал:
    - А зачем тебе яд?
    - Ах, ты, глупенький мой мишка! Ну причем здесь яд!? Понимаешь, змей, это… ну как бы тебе объяснить… он такой квадратный, и он еще может летать.
    - А, теперь понимаю, - сказал Пух, и они заговорили о чем-то другом.
    
    На следующее утро Пятачок проснулся очень рано и долго лежал в постели и думал. Он думал, что вот ведь, например, бывают такие хорошие солнечные дни, как вчера. Предыдущий день был на удивление теплым и солнечным. И когда наступает вечер, хочется, чтобы он наступал не так быстро, и чтобы день был чуточку длиннее. А потом он подумал, что неплохо было бы заранее знать, какой будет день. И если хороший, то можно встать чуточку пораньше. А потом он еще подумал, а какой сегодня будет день. И не стоит ли ему поваляться в постели чуточку подольше, потому что день может оказаться сырым и холодным. Или даже может пойти дождь, и тогда придется просидеть дома до вечера. Так он и думал, лежа в постели, пока наконец не решил, что если он так проваляется весь день, то наверняка не узнает, какая же все-таки погода снаружи. И вот, когда он уже открыл дверь и убедился, что день был ничуть не хуже вчерашнего, к его двери подошел Кролик.
    - Привет, Пятачок!
    - Привет, Кролик!
    - Какие новости? Что сегодня произошло в Лесу? – осведомился Кролик деловым тоном.
    - По-моему, ничего. А разве что-то произошло?
    - Но ведь не может быть, чтобы совсем ничего не произошло. Так не бывает. Всегда что-нибудь происходит. Может, ты забыл, Пятачок?
    Пятачок постарался вспомнить, что же он мог забыть, но так и не вспомнил.
    - Ну, хорошо, - согласился Кролик. – Да, кстати, Пятачок, ты видел сегодня Пуха?
    - Нет. Но я видел его вчера, - поспешил сообщить Пятачок, стараясь хоть чем-то помочь. – Он как раз возвращался от Кристофера Робина, - еще немного подумав, он добавил. – Он говорил, у Кристофера Робина появился какой-то Змей.
    - Вот видишь, Пятачок, - сказал Кролик назидательным тоном, - нужно только как следует вспомнить. Спасибо тебе, Пятачок. Пойду, сообщу остальным.
    - Пока, Кролик, -успел сказать Пятачок, когда Кролик уже скрылся за поворотом.
    От пятачка Кролик сразу пошел к Винни-Пуху, чтобы все как следует разузнать. По дороге он сказал себе: "С нас хватит! Потому что с нас действительно хватит всех этих неприятностей. Когда в Лес пришла Кенга с Крошкой Ру, встреча получилась не очень хорошей. Вернее сказать, она совсем не получилась. А когда появился Тигра, об этом вообще никто не узнал, пока тот сам не заявился к Винни-Пуху. Поэтому я говорю, что с нас хватит. На этот раз мы устроим Торжественную Встречу этому зверю, кем бы он ни был."
    Так он дошел до двери Винни-Пуха. К счастью, хозяин оказался дома и радушно принял гостя.
    - Здравствуй, Пух. Мне сказали, что у Кристофера Робина живет какой-то новый зверь. Змей, кажется, так его зовут, - сразу перешел к делу Кролик.
    - Привет, Кролик! Как ты сказал? Змей? – Винни-Пух почесал в затылке – Ах, да! Кристофер Робин что-то говорил о нем вчера.
    - И что же он говорил?
    - Ну, он говорил… Погоди, Кролик.
    Пух присел, чтобы как следует сосредоточиться.
    - Вспомнил, - сказал он через минуту. – он говорил, что этот, как его, Змей, что он квадратный и летает.
    - Так-так… Значит, ты говоришь, квадратный и летает. Спасибо, Пух. То, что ты сказал очень важно для нас в данной ситуации, - сказал Кролик.
    - Ага, - подтвердил Винни.
    - Я считаю, - продолжал Кролик, - что нам необходимо обсудить этот вопрос на Экстренном Заседании Жителей Леса.
    - Как ты сказал? На Икс… Иск…
    - Я сказал, что нам нужно всем собраться и поговорить, - пояснил Кролик. Ты пойди к Пятачку и скажи ему, что все собираются у Шести Сосен через час, а я побегу, скажу остальным, - и Кролик умчался, не дожидаясь ответа.
    От Винни-Пуха Кролик сразу направился к Сове. Под сводами Дремучего Леса было тихо и немного прохладно. Видимо, ночная прохлада очень любила именно этот тихий уголок и не спешила уходить оттуда по утрам туда, куда ей обычно положено было уходить из всех других мест Леса. Но как ни старалась она задержаться под большими старыми соснами, утреннее солнце щекотало ее своими лучиками, доставало через зеленые кроны, и прохлада потихоньку, нехотя уходила. А веселые солнечные зайчики принимались прыгать по темно-зеленым сосновым веткам, по коричневым шишкам, заскакивали на тропинку и даже пытались поиграть с Кроликом. Но ему было некогда. Он спешил.
    У двери Совы он ненадолго остановился, чтобы перевести дух, и постучал. Из-за двери послышалась какая-то возня, и на пороге показался Сова.
    - Здравствуй, Кролик, - сказала она с умным видом. В этот день у нее особенно хорошо получалось говорить с умным видом.
    - Привет, - сказал Кролик. –Сова, я пришел к тебе по делу.
    - Чтож, - сказала Сова, и сделала еще более умный вид, - я готова выслушать все твои предложения, Кролик.
    - Сова, я должен сообщить тебе очень важную новость, - сказал Кролик торжественно. – В Лесу появился какой-то новый зверь. Он живет у Кристофера Робина, - и, переходя на доверительный тон, добавил. – Его зовут Змей. Что ты думаешь по этому поводу?
    - Ну… - начала Сова, пытаясь сообразить, что же она по этому поводу думает.
    - Кристофер Робин рассказывал о нем Винни-Пуху. Этот Змей квадратный и может летать. Это все, что мне известно.
    - А что в данном случае требуется от меня? – все еще задумчиво спросила Сова.
    - Я организую Экстренное Заседание Жителей Леса у Шести Сосен. Ты выскажешь свое мнение об этом звере и расскажешь нам всем, что ты об этом думаешь. Я бы сам мог это сделать, но мне ведь надо еще все организовать.
    - Чтож, я подготовлю соответствующие рекомендации, - сказала Сова и удалилась.
    После Совы Кролик направился к дому Кенги. Там как всегда было очень шумно, потому что Тигра, который, как вы помните, жил вместе с Кенгой и Крошкой Ру, был очень прыгучий, особенно утром, и особенно в такие солнечные утра, какое было в тот день. А Крошка Ру, который очень любил Тигру, тоже начинал прыгать и бегать по комнате и, вообще, вести себя очень шумно. А Кенга пыталась их обоих успокоить, от чего шума становилось еще больше. Поэтому, когда в дверь постучали, и Крошка Ру с Тигрой остановились на минуту, чтобы посмотреть, кто это там пришел, Кенга очень обрадовалась. А когда на ступенях она увидела Кролика, то обрадовалась еще больше, потому что она давно не видела Кролика. И еще потому, что Тигра и Крошка Ру тоже очень любили Кролика, и Кенга надеялась, что он сможет заставить их вести себя чуточку потише.
    - Привет всем! – весело сказал Кролик.
    - Здравствуй, Кролик, - сказала Кенга.
    - Привет, - пискнул Крошка Ру.
    - Привет, - сказал Тигра и чихнул.
    Кролик, конечно, был очень рад видеть Кенгу, и Крошку Ру, и Тигру, но так как Кролик сегодня был Очень Деловым Кроликом, он отстранил Крошку Ру, пытавшегося прыгнуть к нему на руки, и очень серьезным голосом сообщил:
    - Сегодня мне стало известно, что у Кристофера Робина живет какой-то неизвестный нам зверь. Поэтому я решил, что нам нужно организовать ему Торжественную Встречу. Для этого все собираются у Шести Сосен на Экстренное Заседание Жителей Леса. Я прошу вас троих тоже там присутствовать.
    - Ой, как интересно! – пропищал Крошка Ру.
    - Мы непременно придем, - заверила Кролика Кенга.
    
    В это день Кролику пришлось очень много бегать. Ведь кроме Совы, Кенги, Крошки Ру и Тигры нужно было забежать к Иа-Иа в его уголок Леса, чтобы на Заседании были все-все-все. А еще оповестить мимоходом самых крупных из своих родных и знакомых. "Остальные сами притащатся, даже если их никто не позовет," – рассудил Кролик.
    Через час все-все-все уже сидели возле Шести Сосен. У самой высокой сосны сидел Кролик, и перед ним лежала бумажка, на которой было написано:
    
    

ПРЕДСИДАТИЛЬ

    
    По левую руку от него сидел Винни-Пух, и не бумажке перед ним было написано:
    
    

СВИДЕТИЛЬ

    
    А по правую руку от Предсидатиля сидела Сова, и на ее бумажке была надпись:
    
    

ИКСПЕРТ

    
    А напротив них расположились все остальные. В первом ряду сидели Тигра, Пятачок и Кенга. За ними расположились Родственники и Знакомые Кролика, между ними то и дело пробегал Крошка Ру, которому было ужасно интересно. И Кенга постоянно оборачивалась и говорила ему:
    - Ру, милый, успокойся.
    Немного в стороне от первого ряда сидел Иа-Иа, так что нельзя было определить, сидит ли он в первом ряду вместе с остальными или просто заскочил на минуточку.
    -Непонимаю, - ворчал он себе под нос, - зачем нужно было организовывать это сборище. Нет, я не возражаю. Конечно, если мне захочется присесть, я могу это сделать в любом месте, но если общество требует, чтобы я делал это на Засидании, чтож, я не возражаю.
    Когда все расселись, и шум и токотня прекратились, поднялся Кролик и торжественным голосом произнес:
    - Прошу считать заседание открытым! Я собрал вас всех здесь, - начал свою речь Кролик, - чтобы обсудить с вами один вопрос. Как всем, наверное, уже известно, у Кристофера Робина живет совершенно незнакомый нам зверь. Это зверь живет в нашем с вами лесу, и, как мне кажется, намерен жить здесь и впредь. В связи с этим я считаю необходимым организовать Торжественную Встречу для этого зверя, чтобы сказать ему: "Добро пожаловать в наш лес".
    - По-моему, это можно и так сказать, - шепнул Пух Кролику.
    - Не мешай, - прошипел Кролик Пуху и продолжал. – Я думаю, что все со мной согласятся, если я скажу, что для такого серьезного мероприятия нам необходимо узнать об этом звере все. Предоставляю слово Винни-Пуху.
    Пух догадался, что ему нужно что-то сказать, но что, он толком не понял, поэтому он начал как-то неуверенно:
    -Ну… Мне кажется… Ну, вы, наверное, знаете…
    - Скажи, что ты сказал мне сегодня утром про Змея, - помог ему Кролик.
    - Я сказал, что Кристофер Робин сказал, что он квадратный и летает, - выпалил Винни-Пух.
    - Спасибо, сказал Кролик. – Теперь заслушаем экспертов.
    Сова сделала глубокомысленное лицо и начала:
    - После продолжительных размышлений и сопоставления фактов мы пришли к выводу, что согласно законам аэродинамики, неодушевленный предмет, равно как и живое существо, с подобной геометрией неспособен на какие-либо перемещения в воздушной среде без посредства каких-либо приспособлений. В связи с этим…
    - Сова, по-моему, сегодня четверг, - возразил Пух.
    - Какой четверг? – удивилась Сова.
    - Ты что-то говорила про среду…
    - Я имела ввиду воздушную среду! – пояснила Сова.
    - Сова, объясни, пожалуйста, попроще, - сказал кролик, - чтобы все поняли.
    - Такая штука летать не может, - подытожила Сова и села, всем своим видом показывая, как она недовольна, что ей не дали договорить.
    - Пух, - обратился Кролик к Винни-Пуху, - ты не перепутал? Ты точно слышал, что Змей умеет летать?
    - Послушай, Сова, - вдруг заговорил Тигра, - а существо с моей этой… Ну как ты там говорила? Оно может летать? Вообще-то Тигры очень хорошо летают, - добавил он и посмотрел на одну из шести сосен, - но я почему-то разучился и никак не могу снова научиться. А, Сова?
    - Подожди, Тигра! – прервал его Кролик. – Об этом потом. Пух, - Кролик снова заговорил с Винни, - ответь на тот вопрос, который я тебе только что задал.
    Пух попытался вспомнить, что же точно сказал Кристофер Робин, но ему все время казалось, что он говорил "и он еще может летать".
    - Милый Кролик, - пришла на помощь Пуху Кенга, -я думаю, не так уж важно, умеет он летать, или нет. Мы ведь собираемся просто его поприветствовать.
    - Верно, - тут же подхватил Кролик, - мы хотим его поприветствовать. И сейчас мы должны решить, как мы это будем делать. У кого есть предложения?
    Но предложений ни у кого не оказалось, и Кролик продолжил:
    - По-моему, нам всем нужно показать этому зверю, что мы ему очень рады, что пусть он живет в нашем Лесу, и что всем нам будет очень приятно, что он здесь живет. Поэтому мы все пойдем к дому Кристофера Робина и все вместе скажем этому зверю "Добро пожаловать в наш Лес" и потом…
    - А по-моему, - заявил со своего места Иа-Иа, - по-моему, если вся эта толпа притащится к Кристоферу Робину и будет орать у него под окнами, то ничего хорошего из этого не выйдет. Хотя это, конечно, мое личное мнение.
    - А ведь он тогда может испугаться, - подумал вслух Винни.
    - Да, - согласился Кролик, - это верно. Чтож, тогда придется выдвинуть нашего представителя, и пусть он скажет "добро пожаловать" от нашего имени, а мы тем временем постоим в сторонке и подождем.
    - Да, - подхватил Винни-Пух, - и надо чтобы этот пред… пред-ста-витель был совсем не страшный.
    - Да, ты прав, - согласился Кролик и посмотрел на Пятачка, и все вслед за Кроликом тоже посмотрели на Пятачка. А Пятачок почему-то стал рассказывать всем, что он вовсе никакой не Представитель, что он просто Пятачок, и что его дедушку звали Посторонним В., а никакого дедушки Представителя у него не было.
    - Не бойся, Пятачок, успокоил его Пух, - может быть, этот Змей вовсе не страшный, и еще там ведь будет Кристофер Робин.
    - А если ты пойдешь и скажешь Змею "добро пожаловать", - добавил кролик, - то ты совершишь очень Важный и Нужный поступок, и все будут тебе за это очень благодарны.
    - Ну, если это такой Важный поступок, то я готов, - выдохнул Пятачок, и все-все-все отправились к дому Кристофера Робина.
    Когда они пришли, Кролик тихонько подтолкнул Пятачка к двери и шепнул ему на ухо:
    - Ну, давай! Мы все на тебя надеемся!
    И хотя Пятачок старался быть очень храбрым, это у него почему-то не совсем получалось, и чтобы никто не подумал, что он боится, он быстро-быстро подбежал к двери и проскользнул внутрь.
    Кристофер Робин как раз был дома. Он обернулся и, увидев Пятачка, сказал:
    - Привет, Пятачок! Что случилось?
    - Не… Ничего, - ответил Пятачок. – Я просто… Мы все… Меня все… Чтобы я…
    - Что-что? – спросил Кристофер Робин.
    - Я пришел сказать Змею "добро пожаловать", - выпалил Пятачок.
    - А, Винни-Пух тебе рассказал, что мне подарили воздушный змей, - догадался Кристофер Робин.
    - Д… Да, - сказал Пятачок, нащупывая лапкой ручку входной двери.
    - Сейчас я тебе его покажу, - сказал Кристофер Робин.
    Пятачок зажмурился. Потом он потихоньку приоткрыл один глаз и увидел, что Кристофер Робин держит в руках квадратный кусок бумаги, наклеенный на деревянные реечки.
    - Это мой воздушный змей, - сказал Кристофер Робин.
    - Это? – переспросил Пятачок слегка дрожащим голосом.
    - Да, - сказал Кристофер Робин. – Вот здесь к нему привязана веревочка, а вот тут еще одна, она называется хвост. И если выйти с этим змеем в поле и хорошо разбежаться, то он полетит. И надо будет держать его за веревочку, чтобы он не улетел очень далеко.
    - Да? – сказал Пятачок уже заметно веселее. – А я… А мы думали… Так, значит, это вовсе не зверь!
    - Конечно, нет, - весело сказал Кристофер Робин.
    И тогда Пятачок вдруг понял, каким он был трусливым Пятачком, и ему стало немножко стыдно. Но потом он подумал, что вот сейчас он выйдет вместе с Кристофером Робином и расскажет всем о воздушном змее, и Кристофер Робин им всем его покажет. И тогда всем-всем-всем тоже станет немножко стыдно, и никто не станет считать его, Пятачка, трусом. И тогда Пятачок совсем развеселился, а Кристофер Робин сказал:
    - Пойдем запускать змея прямо сейчас.
    И все-все-все отправились на поле. И Кристофер Робин дал всем подержать змея за веревочку, даже Родным и Знакомым Кролика. И всем было очень весело.
    А вечером, когда Пятачок уже ложился спать, он вдруг подумал, что даже немного жаль, что воздушный змей оказался вовсе никаким не зверем, и что было бы очень здорово, если бы к ним в Лес пришел бы еще кто-нибудь и стал бы там жить, а еще… Но больше он уже ничего не подумал, потому что было уже поздно, и он уснул.
    

Опубликовано на ficbook.

@темы: сказка

---

Прекрасное моей супруги.

Пока я не опубликовал обещанный фанфик, поделюсь прекрасным, фанфиков, кстати, тоже касающимся.

Мы с женой любим время от времени почитать сборники перлов из фанфиков. Те, кто в теме, знают, что больше всего перлов публикуется из фанфиков по Гарри Поттеру. В оных сборниках, помимо прочих шедевров, меня впечатлили две цитаты, особо великолепные, если представить в них описанное. Поэтому я долго приставал к жене, чтобы она нарисовала мне это. Недавно она это нарисовала. Цитаты приведены на рисунке, орфография первоисточника сохранена.

смотреть дальше

Автор рисунка  Снежная Маска

А обещанный фанфик будет позже.

UPD. Тут попалась еще одна весьма выразительная цитата: "Держа на перевес палочку со злыми глазами, он шел на меня".

@темы: сказка

---

Перевод.

Добрался я до совсем уж старых текстов.

Когда-то давно попало мне в руки радуговское издание Винни-Пуха на английском. Заходеровский перевод я к тому времени знал уже наизусть, а в оригинале оказалось на целых две главы больше. Почему-то Заходер их не перевел. Вернее, на тот момент, видимо, уже существовал его перевод двух недостающих глав, но мне он был неизвестен. И я решил перевести одну из них сам. На мой взгляд получилось коряво. Надо бы почистить текст хорошенько, но мне лень.

14563 знака.

Глава III, в которой организуют поиск, а Пятачок снова встречает Слонопотама.

    
    Однажды Пух сидел у себя дома и пересчитывал горшки с медом. В дверь кто-то постучал.
    - Четырнадцать, - сказал Пух. – Войдите. Четырнадцать. Или все-таки пятнадцать? Странно. Это немного сбивает с толку.
    - Привет, Пух, - сказал Кролик.
    - Привет, Кролик. Пятнадцать, или может быть, не пятнадцать?
    - Не пятнадцать чего?
    - Моих горшков с медом, которые я считаю.
    - Четырнадцать, это точно.
    - Ты уверен?
    - Нет, - сказал Кролик, разве это имеет значение?
    - Ну, я просто хотел знать, скромно ответил Пух. – Чтобы я мог сказать себе: " У меня осталось четырнадцать горшков меда". Или пятнадцать, что вполне может случиться. Это звучит утешительно.
    - Ну, скажем, их шестнадцать, - сказал Кролик. – Я пришел для того, чтобы сообщить: не видел ли ты Сашки Букашки где-нибудь поблизости.
    - По-моему, не видел, - сказал Пух. А потом, подумав еще немного, добавил. – А кто это?
    - Один из моих Родственников и Знакомых, - беззаботно ответил Кролик.
    Это не очень-то помогло Винни-Пуху, потому что у Кролика было столько Родственников и Знакомых различных размеров и видов, что Пух не знал даже, где этот Сашка Букашка мог быть: на вершине дуба или на лепестке лютика.
    - Нет, - сказал Пух, - сегодня я никого не видел. Никого, кому бы я мог сказать "Привет, Сашка". Он тебе нужен зачем-нибудь?
    - Мне он не нужен, - ответил Кролик. – Просто всегда полезно знать, где все твои Родственники и Знакомые, нужны они тебе или нет.
    - А, понимаю, – сказал Пух. – Он что, потерялся?
    - Ну, - сказал Кролик, его никто не видел очень долгое время, поэтому я думаю, что да. В любом случае, - продолжал он очень важным голосом, - я заверил Кристофера Робина, что Организую его Поиск, так что пошли.
    Пух нежно попрощался со своими четырнадцатью горшками, в глубине души ндеясь, что их все-таки было пятнадцать, и они отправились.
    - Итак, сказал Кролик, - это Поиск, и я его Организовал.
    - Что ты с ним сделал? – спросил Пух.
    - Организовал. Это значит… Ну, это то, что обычно делают с Поиском, когда все не ищут в одном и том же месте одновременно. Поэтому, Пух, я хочу, чтобы ты поискал у Шести Сосен, а потом ты пойдешь к дому Совы и найдешь меня там. Ты все понял?
    - Нет, ответил Пух. – А что…
    - Хорошо, увидимся у Совы примерно через час.
    - А Пяточка ты тоже организовал?
    - Мы все этим занимаемся, - сказал Кролик и двинулся дальше.
    
    Как только Кролик скрылся из виду, Пух вспомнил, что забыл спросить, кто такой этот Сашка Букашка, и тот ли это Родственник и Знакомый, кто садится вам на нос, или тот, который случайно попадает вам под ноги. Но так как теперь было уже слишком поздно, он решил, что начнет поиск с того, что отыщет Пятачка, а когда он его найдет, то спросит, что (или, вернее, кого) они ищут, а потом уже будет искать этого кого-то.
    " И еще, совершенно бесполезно искать Пяточка у Шести Сосен, - сказал Пух сам себе, - потому что его организовали в Особенном месте. Поэтому придется сначала найти это Особенное место. Где бы оно могло быть?" И тогда он подумал так:
    Порядок Поиска Вещей.
    1. Особое место. (Чтобы найти Пятачка).
    2. Пятачок. (Чтобы узнать, кто такой Сашка Букашка).
    3. Сашка Букашка (Чтобы найти Сашку Букашку).
    4. Кролик. (Чтобы сказать, что Сашку Букашку уже нашли).
    5. опять Сашка Букашка (Чтобы сказать, что я нашел Кролика).
    "Похоже, день окончательно испорчен," – думал Пух, тяжело шагая вперед.
    В следующее мгновение день действительно испортился, потому что Пух был так занят тем, что не смотрел себе под ноги, что вступил на часть Леса, которую по ошибке забыли поставить на свое место. Он как раз успел подумать про себя: "Я лечу. Как Сова. А как же теперь остановиться…" – и остановился.
    БУМ!
    - Ой! – пропищал кто-то.
    - Странно, - подумал Пух. – Я сказал "ой" не ойкнув.
    - Помогите! – сказал кто-то тонким высоким голосом.
    "Ну вот, я опять, - подумал Пух. – Со мной случилось Происшествие. И я упал в колодец. И голос у меня стал какой-то пискливый, и говорить я начинаю еще не придумав, что же надо сказать, и все, наверное, потому что я повредил себе что-нибудь внутри, когда падал. Очень печально!"
     - Спасите-помогите!
    "Ну вот опять! Я говорю, когда и не пытаюсь ничего сказать. Это, должно быть, очень Ужасное Происшествие," – и тогда он подумал, что, может быть, когда он попытается что-нибудь сказать, у него ничего не выйдет. Поэтому, просто чтобы убедиться, он громко произнес:
    - Очень Ужасное Происшествие с Винни-Пухом.
    - Пух! – пропищал голос.
    - Это Пятачок! – радостно закричал Пух. – Где ты, Пятачок?
    - Внизу, - сказал Пятачок очень низким голосом.
    - В низу чего?
    - Внизу, под тобой – пропищал Пятачок. – Встань, пожалуйста!
    - Ох! – сказал Пух и вскочил так быстро, как только мог. – Я упал на тебя, Пятачок?
    - Ты упал на меня, - ответил Пятачок, чувствуя себя несколько подавленно.
    - Я не хотел на тебя упасть, - сказал Пух с сожалением.
    - Я тоже не хотел, грустно сказал Пятачок. – Но теперь все в порядке, Пух. Я рад, что это был именно ты.
    - Что случилось? - поинтересовался Пух. – Где мы?
    - Кажется, мы в какой-то Яме. Я просто шел здесь, искал кого-то, а потом, вдруг, я уже не шел. И когда я встал, чтобы посмотреть, куда это я попал, что-то на меня упало. И это что-то был ты.
    - Да, это был я, - подтвердил Пух.
    - Да, - сказал Пятачок.
    - Пух, - продолжал он взволнованно, - как ты думаешь, а вдруг это какая-нибудь Западня?
    Пух об этом никак не думал, но теперь он кивнул, потому что вспомнил, как они с Пятачком однажды сделали Очень Хитрую Западню для Слонопотама, и он догадался, что произошло. Он и Пятачок попалив Очень Хитрую Западню для Пухов! Вот это и было то, чем это было на самом деле.
    - А что будет, если придет Слонопотам? – спросил Пятачок с дрожью в голосе, услышав это известие.
    - Может, он тебя не увидит, - ободрил его Пух, - ведь ты Очень Маленькое Существо.
    - Но он увидит тебя, Пух!
    - Он увидит меня, а я увижу его, продолжал Пух, придумывая на ходу, - и мы будем видеть друг друга очень долгое время, а потом он скажет: "хо-хо"!
    Пятачок поежился при мысли об этом "хо-хо" и уши его начали чуть-чуть подергиваться.
    - А что т-ты ему ответишь? – спросил он.
    И пух попытался придумать, что же он собирается сказать, но чем больше он думал, тем яснее начинал чувствовать, что нет подходящего ответа на "хо-хо", сказанное Слонопотамом таким голосом, каким Слонопотам собирается это сказать.
    - Я ничего не скажу, - ответил Пух наконец, - я просто буду напевать что-нибудь себе под нос, как будто чего-то жду.
    - Тогда он, наверное, скажет "хо-хо" опять? – продолжил Пятачок с явным интересом.
    - Он скажет, - подтвердил Пух.
    Уши Пяточка задрожали так быстро, что ему пришлось сесть поближе к краю Западни и прижать их к стене, чтобы они успокоились.
    - Да, он скажет это снова, - продолжал тем временем Пух, - а я буду продолжать напевать. И это совершенно собьет его с толку. Потому что когда говоришь "хо-хо" дважды, да еще усмехающимся про себя голосом, а твой собеседник только напевает, то ты вдруг понимаешь, как раз когда собираешься сказать "хо-хо" в третий раз, что… ну, что… в общем, ты понимаешь.
    - Что?
    - Что тут что-то не то.
    - Что не то?
    - Пух знал, что он имел ввиду, но медведю с опилками в голове не так-то просто придумать подходящее слово.
    - Ну, это просто не то. – повторил он.
    - Ты считаешь, что это уже не то "хо-хо", не такое хохойное "хо-хо"? – с надеждой спросил Пятачок.
    Пух посмотрел на него с восхищением и сказал, что это как раз то, что он имел ввиду, если конечно ты продолжаешь напевать все время, потому что нельзя же говорить "хо-хо" до бесконечности.
    - Но тогда он скажет что-нибудь другое, - сказал Пятачок.
    - Вот именно. Он скажет: "Что это здесь такое?" А тогда я скажу – и это очень хорошая мысль, Пятачок, которую я только что придумал – я скажу: "Это западня для Слонопотама, которую я только что сделал, и я сижу здесь и жду, пока Слонопотам в нее упадет". И потом я опять начну тихонько напевать. Это его Обескуражит.
    - Пух! – закричал Пятачок, на этот раз пришло время восхищаться ему, - ты нас спас!
    - Правда? – спросил Пух, чувствуя себя не совсем в этом уверенным.
    Но пятачок был совершенно уверен. Он представил себе, как Пух разговаривает со Слонопотамом, и вдруг подумал, чуточку с сожалением, что было бы хорошо, если бы это он, Пятачок, разговаривал со Слонопотамом так представительно, а не Пух, хотя он его очень любит. Потому что у него настоящие мозги, и он лучше умеет думать, чем Пух. И разговор получился бы лучше, если бы он, а не Пух, говорил за одну из сторон. И было бы очень приятно потом вечерами, сидя в кресле, вспоминать те далекие времена, когда он достойно ответил Слонопотаму, и так храбро, как если бы Слонопотама там совсем не было. Это казалось теперь так легко. Он точно знал, что он скажет.
    Слонопотам (с усмешкой): Хо-хо!
    Пятачок (беззаботно): Тра-ля-ля, тра-ля-ля.
    Слонопотам (удивленно и немного неуверенно): Хо-хо!
    Пятачок (еще более беззаботно): Тирлим-пам-пам, тирлим-пам-пам.
    Слонопотам ( собираясь сказать "хо-хо", но неуклюже закашлявшись): Х… гм! Что это здесь такое?
    Пятачок (удивленно): Ну! Это ловушка, которую я сделал, и я жду, пока в нее свалится Слонопотам.
    Слонопотам (очень разочарованно): О! (после продолжительного молчания) Вы в этом уверены?
    Пятачок: Да.
    Слонопотам (нервно): Я… я думал, что это я сделал ловушку, чтобы ловить Пятачков.
    Пятачок (удивленно): О, нет!
    Слонопотам: О! (извиняясь) Я… я, кажется, не туда попал.
    Пятачок: Боюсь, вы правы. (вежливо) Извините. (Продолжает напевать).
    Слонопотам: Ну чтож… Ну… Я… я думаю, я лучше пойду.
    Пятачок(беззаботно глядя вверх): Действительно? Чтож, если вы встретите Кристофера Робина, можете сказать ему, что я его искал.
    Слонопотам (желая угодить): Непременно! Непременно! (уходит)
    Пух (хотя предполагалось, что его там нет, но как оказалось, без него обойтись не получается): О, Пятачок, какой ты храбрый и умный!
    Пятачок (скромно): Ну сто ты, не стоит, Пух. (И потом, когда придет Кристофер Робин, Пух расскажет ему все, как было).
    И пока Пятачок мечтал об этих счастливых минутах, а Пух снова вернулся к сложной задаче о четырнадцати или пятнадцати горшках, Поиск Сашки Букашки шел своим чередом по всему Лесу. Настоящее имя Сашки Букашки было Александр Жук, но для краткости его звали Сашка Букашка или просто Жук, если конечно кто-нибудь вообще его звал, а этого почти никогда не случалось за исключением тех случаев, когда кто-нибудь говорил "смотрите – жук". Он как-то гостил у Кристофера Робина несколько секунд. Однажды он вышел пройтись вокруг клумбы, просто, чтобы размяться, но вместо того, чтобы появиться с другой стороны, как ожидалось, он не появился вообще. С тех пор никто его не видел.
    - Я думаю, он просто пошел домой, - сказал Кристофер Робин Кролику.
    - Сказал он "До свидания и спасибо за приятное времяпрепровождение"? – спросил Кролик.
    - Он успел только сказать "здравствуйте", - ответил Кристофер Робин.
    - Ха! – сказал Кролик, немного подумав, он продолжал. – Написал ли он письмо, в котором сообщал, что он прекрасно провел время и очень сожалеет, что ушел так внезапно?
    Кристофер Робин не был в этом уверен.
    - Ха! – сказал Кролик снова и посмотрел очень важно. – Это Серьезно.
    Он Исчез. Нужно немедленно начать Поиск.
    Кристофер Робин, который думал о чем-то другом, сказал:
    - А где Пух? – но Кролик уже ушел. Поэтому он пошел домой и нарисовал, как Пух прогуливается утром около семи часов, а потом он залез на вершину своего любимого дерева и слез обратно, а потом ему захотелось узнать, что сейчас делает Пух, и он пошел повидать его.
    Это было незадолго до того, как он подошел к яме с песком, и посмотрел вниз, и увидел там Пуха и Пяточка, сидевших к нему спиной и мирно дремавших.
    - Хо-хо! – сказал Кристофер Робин громко и неожиданно.
    От страха и неожиданности Пятачок подпрыгнул на добрых пятнадцать сантиметров, но Пух продолжал спать.
    "Это Слонопотам! – подумал Пятачок беспокойно. – Ну вот!"
    Он быстро прокашлялся, чтобы ни одно слово не застряло у него в горле, а затем самым восхитительно ясным голосом сказал:
    - Тра-ля-ля, тра-ля-ля, - как будто он это только что придумал. Но он не оборачивался, потому что, когда ты смотришь через плечо и видишь Очень Страшного Слонопотама, который смотрит на тебя, то иногда ты забываешь, что хотел сказать.
    - Трам-пам-пам-тирлим-пум, - сказал Кристофер Робин голосом Винни-Пуха. Потому что Пух однажды сочинил песню, в которой пелось:
    
    Тра-ля-ля, тра-ля-ля,
    Тра-ля-ля, тра-ля-ля,
    Трам-пам-пам-тирлим-пум.
    
    И когда Кристофер Робин поет эту песню, он поет ее голосом Пуха, потому что так она лучше получается.
    "Он сказал не те слова, - подумал Пятачок взволнованно. – Он должен был сказать "хо-хо" снова. Может быть, я лучше скажу это за него". И таким ужасным голосом, каким только мог, Пятачок сказал:
    - Хо-хо!
    - Как ты туда попал, Пятачок, - сказал Кристофер Робин своим обычным голосом.
    "Это ужасно, - подумал Пятачок. - Сначала он говорит голосом Пуха, потом голосом Кристофера Робина, и он это делает, чтобы Обескуражить меня!" И теперь уже Совершенно Обескураженный, он сказал очень быстро и пискливым голосом:
    - Это ловушка для Пухов, и я жду, пока упадет, хо-хо, что здесь такое, и потом я говорю хо-хо опять.
    - Что? – спросил Кристофер Робин.
    - Ловушка для хо-хо, - сказал Пятачок хриплым голосом, - я ее сделал, и я жду хо-хо для придет.
    Не знаю, сколько бы Пятачок продолжал этот разговор, нов этот момент Пух неожиданно проснулся и решил, что их было шестнадцать. Он встал, и когда он повернул голову, чтобы успокоить что-то, щекотавшее его в самом неудобном месте, то увидел Кристофера Робина.
    - Привет! – закричал он радостно.
    - Привет, Пух.
    Пятачок поднял голову и снова опустил ее. И тут, наконец, Пятачок понял, каким он был глупым Пятачком. И ему стало так стыдно, что он почти окончательно решил убежать из дому и стать моряком. Но в этот момент он что-то увидел.
    - Пух! – закричал он. – Что-то ползет у тебя по спине.
    - Я так и думал, - сказал Пух.
    - Это Жук! – закричал Пятачок.
    - О, так вот кто это такой! – сказал Пух.
    - Кристофер Робин, я нашел Сашку Букашку! – кричал Пятачок.
    - Очень хорошо, Пятачок, - сказал Кристофер Робин.
    От этих ободрительных слов Пятачок опять пришел в великолепное расположение духа и решил, что в конце концов совсем не обязательно становиться моряком. И когда Кристофер Робин помог им выбраться из ямы, они все вместе пошли гулять, взявшись за руки.
    Примерно через два дня Кролик случайно встретил Иа в лесу.
    - Привет, Иа! - поздоровался он. – Что это ты тут ищешь?
    - Сашку Букашку, конечно, - ответил Иа. – Ты что, потерял остатки своего ума?
    - О, разве я не сказал тебе? – удивился Кролик, - Сашку Букашку нашли уже два дня назад.
    Наступило недолгое молчание.
    - Ха-ха, сказал Иа с горечью, - Веселье, игры и все такое. Не извиняйся. Этого следовало ожидать.
    
    
    


А в следующий раз будет фанфик.

@темы: сказка

---

о датах выездов

Объявлены даты выездов на лесоповал на весь сезон:

29-30 июня
13-14 июля
27-28 июля
10-11 августа
24-25 августа
7-8 сентября

Более подробно здесь.

@темы: LRPG-ecology

---

Кабан

Сегодня я представляю вам извращение. Знаете анимешку Ai no Kusabi? Наверное, слышали. Можете представить, что кто-то написал по ней фанфик? Подозреваю, что легко. А можете представить, что этот фанфик был "навеян Шпенглером", при этом очень недурен сам по себе? Не знаю, как вам, а по мне так ситуация не типичная. А вот теперь представьте, что кому-то уперлось написать пародию на этот фанфик. Тяжело? Тогда под кат.

Исходный фанфик, на который писалась пародия. Автор  Йолька.
На Ai no Kusabi ссылку давать не буду: поисковики в помощь.
21773 символа.

О любви

(пародия)

     О любви к еде
    Журавль
    В то утро я опять, как обычно, снялся с крыши крайней избы и взмыл высоко над деревней. Сделав несколько кругов, я плавно вывернул к лесу и пошел над верхушками деревьев. Надо было бы взять правее, но мне почему-то захотелось пролететь именно над лесом. Внизу мелькали спутанные ветви, создавая пестрый непрерывный узор. Зрелище завораживало.
    Я почти забылся в полете, как вдруг мне в глаза бросилось контрастное пятно на этом монотонно пестром пространстве. Это была небольшая поляна. Впрочем, назвать это поляной было изрядным преувеличением. Скорее, это было чем-то средним между небольшой прогалиной и… нет, до болота это решительно не дотягивало, просто грязная лужа. Посреди этой лужи вальяжно развалился кабан. Самый обыкновенный хряк, какие водятся в здешних лесах. Он лежал неподвижно, так что я даже принял его сначала за кучу грязи, которой щедро были вымазаны его бока. И вдруг рядом с ним… Я сначала не понял, что это. Заложил вираж, развернулся. Кабан не шевелясь, почти не мигая, смотрел на птенца-слетка, чистившего перья на краю лужи. Приглядевшись, я едва не свалился в штопор. Это был птенец Большой Белой Цапли! Эти удивительные создания давно уже поселились на страницах Красной книги, и встретить их где-либо в другом месте было практически невозможно. Кабан тем временем спокойно созерцал чудо природы, приводящее себя в порядок прямо перед его мордой, совершенно не интересуясь, что творится над его головой. Я аккуратно спланировал к линии деревьев. Что эта громадина собирается с ним делать?
    - Закусить хочу после купания!
    Что?! Я произнес это вслух? Или эта гора шерсти с глиной мысли читать умеет?
    -Закусить?!!!
    -Угу, ты не представляешь, какие у нас, кабанов, проблемы со свежим мясом - удрученно хрюкнул мой собеседник.
    
    Кабан
    Вы когда-нибудь видели, как спотыкаются в воздухе? Я теперь видел. Журавль сначала сделал надо мной широкий круг, пошел на второй заход и тут свалился вниз, будто в него с пяти метров дробью зарядили, дуплетом. Резко забил крыльями, выправился и сел на краю леса. Если я сейчас чего-нибудь не скажу, он меня взглядом насквозь пробьет, клюв не понадобится.
    - Закусить хочу после купания!
    О господи, как же его перекорежило!
    -Закусить?!!!
    Что, съел, пернатый. И чего тебе мимо не летелось? У тебя свои птенцы, у меня свои. А ведь поверил, что я сожрать его хочу.
    -Угу, ты не представляешь, какие у нас, кабанов, проблемы со свежим мясом, - я решил, что хуже уже не будет. Он и так на меня волком смотрит, хоть и журавль. Заклевал бы, наверное, если б не разница в весовых категориях.
    
    Журавль
    Закусить!.. Большой Белой! Я, конечно, слышал, что кабаны жрут что попало, не разбирая, но это же Большая Белая! Что ему, съесть что ли больше нечего. Лес кругом, лето, ешь, чего хочешь. Нельзя ему это позволить, надо что-то делать ведь!
    - Ээ… Может вам лучше поймать лягушку? Лягушки гораздо питательнее, - что я плету! Может, это его хоть отвлечет на секунду.
    
    Кабан
    - Ээ… Может вам лучше поймать лягушку? Лягушки гораздо питательнее.
    Я чуть жидкой грязью не подавился. Это ж надо такое придумать! Кабан ловит лягушку. Так и представил себе свои два с лишним центнера элегантно перепархивающие с кочки на кочку по болоту. Так же и умереть можно. От смеха.
    - Делать мне больше нечего, только за лягушками бегать! – это я так, для пущей важности вставил. Вот ведь сболтнул сдуру про закуску, а этот лопух поверил. Как бы от него отвязаться теперь?
    
    Журавль
    Кабанья морда как-то резко зарылась в жижу, он что-то фыркнул неразборчивое и закатил глаза. Может, задумался о вкусе лягушек? Неужели подействовало?
    - Делать мне больше нечего, только за лягушками бегать!
    Ничего, надо продолжать. Что бы ему еще такое сказать?
    - Вы знаете, цапли совершенно не вкусные, - пусть еще призадумается, поскрипит салом.
    - Пробовал что ли?
    Что?! Да как он?!. А отвечать-то что? И правда, откуда мне знать, какие цапли на вкус. Он что, издевается? Или это у него юмор такой? Может, эта гора с хвостиком ещё и шутить умеет? А делать-то что теперь?
    
    Кабан
    Призадумался на секунду. Наверное, представляет меня на болоте. Совсем у парня с воображением плохо, а то бы уже по земле от смеха катался.
    - Вы знаете, цапли совершенно не вкусные.
    Я? Не знаю. Понятья не имею. Веришь? А ты откуда знаешь?
    - Пробовал что ли?
    Вот это эффект! Любо-дорого посмотреть. Такая работа мысли под перьями!
    Ну что стоишь? Иссяк? В статую превратился? Ну ладно стой, лягушек своих любимых повыслеживай, а я пойду, пожалуй. Домой пора.
    Я аккуратно пододвигаюсь к птенцу, подношу пятачок к лапкам, и тихонько подталкиваю вверх. Птенец тут же вспрыгивает мне на спину: привык уже, и мы медленно покидаем поляну.
    
    Журавль
    Что делать! Надо же говорить что-то! Нет!!! Только не это! Он уже морду к нему тянет. Что же я стою! Срываюсь с места… и останавливаюсь. На полшаге, как говорится. Я всего мог ожидать, даже что этот монстр действительно сожрет птенца, но не того, что птенец оседлает гору сала с мышцами и поедет на ней, как крестьянин на лошади. Нет, скорее, как на слоне, но это детали.
    Выходит, он давно его так катает. Птенец его не боится совсем. А передо мной распинался! Сожрать хочу! Издевался, сволочь. Ну и ладно, есть здесь никто никого, вроде, не собирается, а остальное – не мое дело. Пожалуй, мне пора. Так, куда мне теперь.
    А куда мне теперь? В какую сторону я летел? Забыл! Как в Африку лететь помню, а как в деревню – нет. А там прудик с лягушками, и люди иногда подкармливают. И гнездо там же, недалеко - на болоте. Как его теперь искать? Не через Африку же лететь.
    - Э… Извините. Подождите!
    Еле догнал. Ему что, он прет как танк, а я в этом подлеске чуть ноги себе не переломал. И не взлетишь – ветки низко. Но догнал все-таки.
    - Ам! – это он так шутит, свинья.
    - Извините, вы не поможете мне найти дорогу до деревни? Кажется, я заблудился.
    Может, хоть направление покажет. Хоть приблизительно.
    - Ладно, пошли что ли.
    
    Кабан
    Уходя, я краем глаза заметил, как журавль дернулся как-то неловко и снова застыл. Ну и пусть себе. Ухожу я.
    Уже в лесу слышу за спиной:
    - Извините! Подождите! – ну что ему еще надо? Смотрю, ковыляет сзади. Не унялся еще? Лови прибавку к характеристике:
    - Ам! – интересно, за кого он меня теперь принимает?
    - Извините, вы не поможете мне найти дорогу до деревни? Кажется, я заблудился.
    Ох ты, бедненький, заблудился! В деревню тебе надо. Тебе, может, там и не плохо, а меня крестьяне знаешь как любят! Как вблизи полей заметят, так и начинают,.. это,.. любовь свою демонстрировать. Это если охотничий сезон еще не открыт. А в сезон охоты к жилью вообще лучше на сто миль не подходить. Из-за обилия любви.
    А он все бежит сзади, не отстает. Ну что с ним сделаешь, провожу чуть-чуть, а там сам доберется: ему сверху виднее.
    - Ладно, пошли что ли.
    
    Журавль
    Я не стал заставлять себя ждать и встал, всем своим видом показывая, что готов немедленно двинуться в путь. Кабан молча развернулся и пошел, теперь уже не так быстро. Спасибо ему за это. Тем не менее, поспевать за ним было не просто. Густой подлесок все еще очень сильно мешал, взлететь я не мог все из-за того же подлеска, да и из-за опасения потерять из вида своего проводника, если поднимусь над деревьями. Поэтому всю первую часть пути я был занят тем, чтобы не отстать, и ни оглядываться по сторонам, ни заговорить, ни даже как следует обдумать происходящее у меня не было времени.
     Позже подлесок стал расступаться, стали появляться небольшие поляны с короткой мягкой травой, на которых можно было расправить крылья. К тому времени я уже порядком устал, все-таки не привык я к таким длинным пешим переходам. Но успевать за кабаном стало проще, и у меня появилась возможность оторваться от созерцания веток и травы под ногами и осмотреться. Места я еще не начал узнавать, наверное, потому, что никогда не видел их снизу. А вот вид моего провожатого меня насторожил. Он шел как-то неуверенно, то замедляясь, то ускоряя ход, в нем больше не чувствовалось той слоновьей невозмутимости, с которой он предстал передо мной в первые минуты нашего знакомства. Он постоянно оглядывался по сторонам и как-то странно косился на меня.
    Я не мог какое-то время понять, что с ним происходит. В его глазах читалось очень сильное чувство, но я никак не мог его уловить. Иногда мне казалось, что это агрессия, даже ярость, а иногда – что страх. Я не понимал, как это может сочетаться. Эта перемена в моем новом знакомом меня сильно пугала. Я даже стал бояться, что его игра в кровожадного пожирателя птенцов не была таким уж притворством, и он может броситься на меня в следующий момент.
    Но додумать я не успел. Кабан вдруг дернулся, остановился, постоял секунду абсолютно неподвижно, резко повел пятачком, почти дернул им, и вдруг сорвался с места и метнулся в ближайшие кусты. Через какое-то мгновение я потерял его из виду.
    Я был озадачен, даже ошарашен этим броском. Сначала я хотел его догнать, но сразу понял, что это бесполезно. Все же я подошел к тем кустам, в которых скрылся кабан, и тут я увидел на земле знакомое белое пятнышко. Птенец, который до самого последнего момента мирно сидел на шее кабана, по-видимому, слетел от бешеной скачки и теперь беспомощно барахтался в траве.
    
    Кабан
    Журавль ковылял позади, пытаясь не отстать. Я не спешил, но для него и это было слишком быстро. Ну и черт с ним, я в конце концов не нанимался. До деревни отсюда прилично, будет в следующий раз смотреть, куда летит. Так что я спокойно шел вперед, не особо беспокоясь, как он там успевает.
    Тем временем до деревни оставалось все меньше. Я обернулся, посмотрел на попутчика. Да он сейчас даже направление на свой хвост не укажет. Придется еще дальше его провожать. Только бы не охотники.
    Лес начал уже изрядно редеть, а Журавль все еще не сориентировался. Этак его придется до самой деревни вести. Ох, нашпигуют. Сначала дробью, потом яблоками.
    Лес уже совсем редкий. Поляны огромные. Если человек в кустах с подветренной стороны спрячется, я его не замечу. А он меня очень даже. Еще этот журавль под ногами вертится. Надо в оба смотреть. Стоп, что это там шевельнулось? Почудилось? Наверное. Пошли дальше. Главное - не расслабляться. Что там! Хрустнуло! Нет, вроде тихо. А там! Показалось. Вон там кусты подозрительные. Стоит кто-то. Нет? Куст такой? Кажется, я дыхание слышу. И вдруг запах. ДЫМ!
    
    ***
    Кабан
    Уф! Обошлось, кажется. Ох, и просеку я пропахал, наверное. Лесники умаются ущерб подсчитывать. Главное – цел остался. Ща проверим. Пятачок - цел. Клыки – не сломаны. Пара царапин на шкуре от сучков, но это ерунда. Только чего-то не хватает. ПТЕНЕЦ!
    
    Журавль
    Птенец сидел в траве, удивленно оглядываясь по сторонам. Видимо, падение с кабаньей спины его сильно ошарашило, и даже слегка успокоившись, он еще не пришел в себя окончательно. Надо было что-то решать. Я поднял голову и посмотрел вперед, туда, куда убежал кабан.
    
    
    
     О любви к природе
    Журавль
    “Небо, что же я делаю?” – этот вопрос не покидал меня. Поймите меня правильно, сначала мне невероятно хотелось оставить птенца у себя. Все-таки птицам лучше воспитываться среди птиц. Но совесть не позволяла мне разлучить эту весьма странную пару. То подталкивая, то подзывая птенца я двинулся по следу Кабана, который был очень хорошо виден.
    
    Кабан
    Ну где же он! Когда он свалился? Я так несся, что удивительно, как с меня щетина не свалилась. Наверное, дальше, ближе к той поляне, на которой Журавль остался. Надо дальше по следу смотреть, благо след этот только слепой не заметит. Я уже полчаса топаю, под каждый кустик заглядываю. Вот ведь скорость была! Сколько мне еще идти до той поляны? Надо только получше все кусты вокруг проверять. Мало ли куда его могло отшвырнуть на такой то скорости. А вдруг я его пропустил?! Может вернуться, еще раз посмотреть? А вдруг он там впереди, и его кто-то раньше меня найдет?! Нет, только вперед!
    Кто это там? Да это же Журавль! А с ним птенец!
    
    Журавль
    Продвигаться вперед таким манером получалось медленно. Догнать Кабана в этом темпе нечего было и рассчитывать. Оставалось лишь надеяться, что он не ушел слишком далеко, как вдруг из-за очередных кустов вывернула эта несравненная коричневая гора.
    Сначала я подумал, что он нас обоих раздавит – так быстро он рванул в нашу сторону. Но к моему удивлению Кабан виртуозно затормозил в каких-то сантиметрах от наших клювов и стал со всех сторон осматривать птенца. Спустя некоторое время, по-видимому, удовлетворившись осмотром, он повернул свою морду ко мне. На ней так явственно, так откровенно читалась смесь смущения, благодарности и счастья.
    - Спасибо, - Кабан произнес это так просто и при этом так искренне, что я не нашел, что ответить и просто пожал крыльями, мол, не за что.
    Кабан, стоял передо мной, явно не зная, что ему теперь делать. Видимо, он не решался уйти просто так, и не мог придумать, что же сказать.
    -Простите, а где вы обнаружили это чудо природы? – я решил прервать паузу.
    И тут Кабана прорвало.
    
    Кабан
    Я бросился к ним. Подскочил к птенцу, осмотрел его аккуратно, и только потом вспомнил о Журавле. Он все это время скромно стоял в стороне. Он, который плюнул на все и поперся догонять несчастного идиота, который с лошадиной скоростью припустил от куста, со страху позабыв о самом важном. Я не знал, что сказать, и просто сказал:
    - Спасибо.
    Надо было, наверное, как-то его поблагодарить, но я не знал, как. Поэтому стоял и смотрел. А он просто так, почти по-приятельски произнес:
    -Простите, а где вы обнаружили это чудо природы?
    И я начал рассказывать.
    
    Журавль
    Оказалось, этот парень знает о Белых цаплях столько, сколько не снилось профессору орнитологии. Похоже, он мог бы говорить до следующего утра. Правда, в его познаниях обнаружились странные, я бы даже сказал неожиданные, пробелы. Например, он понятия не имел, где они зимуют. Так что мне тоже было, где вставить слово.
    В конце концов меня снова разобрало любопытство, и я повторил свой первый вопрос:
    - Так где же вы нашли птенца?
    Кабан задумался.
    - А прилетай-те завтра, я вам все покажу, а то вечер уже.
    Я кивнул. Он чуть помедлил и произнес:
    - И, это, давай на «ты», что ли?
    Я снова кивнул.
    
    Кабан
    Я долго рассказывал Журавлю все, что знал о Белых цаплях – все, что видел. Он слушал, удивлялся, что я не знаю, где они зимуют. А откуда мне знать, я же с ними не летал. Вообще, Журавль оказался приятным собеседником.
    - Так где же вы нашли птенца?
    Сказать? Только объяснять долго. А я вот что, я ему покажу!
    - А прилетай-те завтра, я вам все покажу, а то вечер уже.
    Он кивнул, как будто каждый день ко мне заходит. Ну и правильно, чего там церемониться. Надо нам как-то попроще. Не обидится он? Да не должен.
    - И, это, давай на «ты», что ли?
    И не обиделся. Ну и правильно. Классный он парень.
    
    Журавль
    Я летел к болоту у деревни и думал о Кабане. Вечер был такой, что думать ни о чем не хотелось. А о Кабане хотелось. Странно.
    
     O любви к кабану
    Журавль
    На следующее утро Кабан привел меня к себе, с позволения сказать, «домой». По моим представлениям это нельзя было назвать домом. Там не было ни гнезда, ни какой-либо берлоги или логова. Просто поляна. Впрочем, довольно уютная, по краям густо заросшая кустарником, так что казалось, пространство окружено зелеными стенами. По краю поляны протекал ручей, совсем мелкий и узкий. Он вытекал из зарослей с одной стороны поляны и терялся в таких же с другой.
    В моем клюве была зажата пара свежепойманных лягушек: неприлично ходить в гости с пустыми руками. Вот только оценит ли мои старания мой новый приятель? Я еще раз внимательно осмотрелся, так и не смог определить места, куда здесь кладут съестное и просто опустил лягушек в центре поляны. Потом сделал несколько шагов назад, показывая тем самым, мол, угощайся. Кабан посмотрел на меня, потом на лягушек, потом снова на меня и лихорадочно забегал по поляне, тыкая пятачком то туда, то сюда. Через несколько минут он подкатил к моим лягушкам несколько комьев земли. Я был удивлен, но, присмотревшись повнимательней, разглядел, что из кусков глины торчали где какие-то корешки, где желуди. Это он, оказывается, на стол собирал!
    
    Кабан
    Я привел Журавля на свою поляну. Остановился на краю, пропустил вперед, чтобы он осмотрелся на новом месте. Журавль постоял немного, потом прошел к середине поляны и положил на землю лягушек, которых все время до этого держал в клюве. Да это ж он угощенье принес! А я и не подумал совсем об этом. Стыдно.
    Щас! Щас чего-нибудь придумаем. Осталось тут у меня что-нибудь, что съесть то можно. Хорошо, что я последнее время не на своей поляне кормился. Может, что и найдется. Интересно, ему глину стряхнуть, или сам выберет? Хотя, если я стряхивать начну, я ж все подавлю. Любят ли журавли кашу из корешков? С глиной! Ох, тяжело это – гостей принимать.
    
    Журавль
    Мой приятель, наконец, закончил бегать и остановился напротив собранной им кучки и моих лягушек. Это что, мне как гостю предлагается начать трапезу? Что-то я сомневаюсь в этих деликатесах, поданных на глине. Нет, птицы, конечно, едят и растительную пищу, зерно, например. Но, во-первых, не все птицы, а во-вторых, я ни разу не слышал о птицах, питающихся желудями. А начинать с лягушки было бы неприлично. Может, как-то обойтись без закуски?
    - Э… А, может, сначала вы… Ты мне расскажешь о птенце? Кстати, где он? Я его не вижу.
    - А ты поищи, - отвечает мне Кабан и лукаво так улыбается. Похоже, он ждал этого момента. Чтож, можно и подыграть. Начинаю медленно обходить поляну. Сначала двигаюсь к самому густому кусту.
    - Холодно, - заявляет мой приятель. Кому холодно? А, вот он какую игру затеял. Под кабаньи замечания двигаюсь по поляне. У ручья становится теплее. Двигаюсь по течению, Кабан подсказывает, что правильно. Добираюсь до кустов и вижу, что там, где ручей пропадает в зарослях, ветви слегка расступаются, и можно пройти.
    -Горячо! – ликует Кабан, впрочем, не в полный голос, как я успеваю заметить, входя в узкий проход над руслом ручья.
    
    Кабан
    Собрал все, что смог нарыть. Не шикарно, но есть можно. Какая у них, у журавлей диета помимо лягушек? Ладно, разберется, наверное. Ох, не то я накопал. Вон как странно смотрит.
    - Э… А, может, сначала вы… Ты мне расскажешь о птенце? Кстати, где он? Я его не вижу.
    Уф, ну и хорошо. Тут-то мне тебя есть, чем удивить.
    - А ты поищи.
    А ему, кажется, идея понравилась: пошел искать. Играем дальше?
    - Холодно.
    А он смышленый. Быстро схватывает, ну еще чуть-чуть.
    -Горячо!
    И Журавль полез в кусты. Сейчас увидит!
    
    Журавль
    Я пробрался под ветвями кустарника… И Увидел!
    Это действительно стоило увидеть. Это много чего стоило. Сразу за кустами ручей впадал в небольшое толи озерцо, толи болотце. Во всяком случае, вся его поверхность густо поросла ряской и прочей водной растительностью. Пролети я над ним, принял бы за лесную поляну. Берег везде густо зарос подлеском, доходящим почти до самой воды, так что с земли озера, скорее всего, тоже не было видно. Но самое удивительное! По берегам этого водоема бродили Белые цапли. Я насчитал не менее трех пар взрослых птиц и около десятка птенцов вроде того, что вчера сидел на шее моего друга.
    - Как?! – это было единственное, что я смог произнести, вернувшись на поляну. Но, видимо, мои глаза сказали гораздо больше, потому что кабан сел и начал рассказывать.
    
    Кабан
    Вы когда-нибудь видели фары, что бывают на человеческих автомобилях?
    -Как? – только и смог сказать он, и я понял, что если я сейчас все не расскажу, это будет верхом подлости и коварства.
    Я сел и начал рассказывать:
    «Это началось еще прошлой весной. Я бродил по лесу, отощавший за зиму. В такое время сжираешь все, что только кажется съедобным, как только находишь. А мне повезло - я наткнулся на птичье гнездо в кустах. Разбираться, чье оно, не было ни желания, ни времени. Я лишь выглянул на противоположную сторону кустов: не претендует ли кто еще на мою добычу? А с другой стороны было это озеро. И по озеру бродила пара чудесных птиц. Ты их видел, тебе объяснять не надо. Не мог я их кладку сожрать. Я не видел таких никогда. И не увидел бы, если б не этот случай. Я потом все лето вокруг бродил, всякую мелюзгу хищную распугивал, про еду забывал, лишь бы у них птенцы выросли. Только к осени отъелся чуть-чуть. Потом зимой чуть не помер с голоду. А этой весной их целая стая прилетела, вон, видел! Они меня и не боятся уже. Привыкли. Наверное, и на следующий год вернутся. Здесь место хорошее, тихое. Вот.»
    
    Журавль
    Я посмотрел на Кабана новыми глазами. А ведь еще вчера я верил, что он может сожрать птенца. Что со мной происходит? Что вообще происходит? Я в задумчивости смотрел на моего нового друга. Его размеры уже не казались мне столь непомерно большими. Нет, он был очень большой и сильный, но это не пугало и не отталкивало, даже наоборот. Я машинально подхватил какой-то корешок из кучи и быстро проглотил. Его щетина, вымазанная в глине, не казалась мне такой неопрятной. Еще один корешок исчез в моем горле. А его пятачок… Я вспомнил, с какой нежностью он подталкивал своим пятачком птенца. На этот раз я, кажется, проглотил желудь.
    
    Кабан
    Журавль слушал меня очень внимательно, а потом долго смотрел на меня. Я сидел и молчал. Говорить было уже не о чем. Я смотрел на Журавля. Он ведь очень похож на цаплю. Я машинально слизнул с земли лягушку. Его перья не такие белые, как у цапли, а вот пух под ними точь-в-точь такой же. Куда-то делась вторая лягушка. Интересно, а как выглядят его птенцы? Язык прошелся по тому месту, где когда-то были лягушки и, не найдя ничего, лизнул клюв, шарящий рядом в корешках.
    - Хрюк.
    
    Журавль
    Кабан лизнул мой клюв и, видимо от неожиданности, хрюкнул.
    - Хрюк.
    Я, неожиданно для самого себя, поднялся на лапы и расправил крылья.
    
    Кабан
    - Хрюк, хрюк.
    
    Журавль
    Грудь вниз, крылья поджать, клюв тянется к небу.
    
    Кабан
    - Хрюк, хрюк, хрюк.
    
    Журавль
    Перья распушить.
    
    Кабан
    - Хрюк, хрюк, хрюк, хрюк.
    
    Журавль
    Грудь вверх, крылья расправить, запрокинуть голову.
    
    Кабан
    - Хрюк.
    
    Диктор
    С удивительным парадоксом животного мира столкнулись недавно сотрудники заказника. Журавли, которые должны были улететь три недели назад, бродят по полям, прибившись к… стаду кабанов.

Опубликовано на ficbook.

@темы: сказка

---

Квэнта

Я, как и обещал, продолжаю выкладывать свои тексты. Сегодняшний текст писался как квэнта персонажа, но как-то так получилось, что он и на отдельный рассказ похож. 7622 символа.

Предупреждение для тех, кто был на Исходе 2010: это другой Лайхэн, просто имена совпадают.




    Эльдар. Они приходят, идут, текут. С востока на запад. Постоянно и непрерывно. Как река, как струйки песка между пальцев раскрытой ладони. Наверное, так атани чувствуют течение своей короткой жизни. Так и эпоха эльдар утекает за океан между пирсов Серой гавани. Мне грустно, и я ухожу в лес. Там старые дубы стоят также прочно и незыблемо, как и в прошлом году, и если листья опадают осенью, то весной распускаются новые. А старая волчица каждую весну возвращается в свое логово, чтобы принести волчат. И если не возвращается почему-то, то кто-то из ее сыновей приводит в старое логово новую хозяйку.
    Мы предоставляем путникам кров на время, пока они ожидают отплытия. О, какие это гости! Вся история Арды проходит через наши гавани на запад.
    - Скажи, ведь ты видел восход Анара своими глазами, ты помнишь времена, когда вершились те великие дела, о которых теперь рассказывают легенды?
    - Да, - задумчиво отвечает гость.
    - Расскажи мне что-нибудь!
    - Слушай. Ведомо, что первыми изгнанниками, ступившими на берега Средиземья, были Феанор и его сыновья. На дальнем побережье залива Дренгист высадились они, – начинает эльф.
    - Спасибо, я читал это. В гаванях хорошая библиотека. Но не помнишь ли ты чего-нибудь, о чем не говорится в древних сказаниях?
    - Помню… - произносит эльф, и взгляд его обращается на запад, через воды, и он замолкает.
    Так всегда. Они помнят, но не хотят говорить. Им, наверное, больно, и, может быть, немного грустно. Они поворачиваются спиной к востоку и смотрят на запад. А в гавани уже стоит корабль.
    Я не решаюсь настаивать. И ухожу в лес. Скоро вечер, а это значит, скоро подует вечерний бриз и будет шелестеть листьями в кронах. Я иду слушать деревья.
    
    Сегодня пришел еще один отряд.
    - Поднеси путникам воды, - говорит мама.
    Я беру кувшин и простой медный кубок и подхожу к гостям. Они разные, но один выделяется. Он статен, высок и красив, даже по меркам квэнди, но один эльда всегда увидит тень прожитых лет в облике другого, как бы ни выглядело его роа. Он вел их, я это вижу, поэтому подхожу к нему первому, как к старшему в отряде. Протягиваю кубок.
    - Как твое имя? – спрашивает гость.
    - Лайхэн, - отвечаю я. Эльда на мгновение замирает, как будто что-то вспоминая.
    - Лайхэн Вореванда Эльсурион, - называю я свое полное именование.
    - Что?! – на лице гостя вспыхивает негодование. – Кто подговорил тебя назваться этим именем?!
    - Никто! – я испугался его гнева и начинаю оправдываться. – Это мое настоящее имя. Лайхэн, так назвал меня отец, ведь глаза у меня зеленые. Вореванда – имя, данное мне матерью. Она всегда говорит, что с самого рождения знала, будто я все время буду где-то пропадать, потому и нарекла именем, означающим дальнюю дорогу. А имя Эльсурион я избрал себе потому, что люблю слушать ветер и смотреть на вечернее небо, когда звезды только появляются на нем с востока, как будто их приносит неслышимым дуновением. Вот я и назвался звездным ветром, да и звучит это слово очень красиво.
    - Извини мне мой гнев, - произносит гость. – Я вижу, ты не лжешь мне. Так зовут моего друга, вот я и подумал, что кто-то решил зло подшутить надо мной. Подговорил тебя назвать мне его имя.
    - Ты должен встретиться с ним здесь, в Гаванях?
    - Нет, он уже ушел.
    - На другом корабле?
    - Не совсем. Это было давно. Еще до затопления Белерианда.
    - Может, ты мне расскажешь что-нибудь. О нем, - говорю я без особой надежды.
    Его взгляд обращается к морю, но вдруг, как будто сбросив сонную пелену, возвращается. Он смотрит на меня прямо и говорит отчетливо и твердо:
    - Приходи вечером. Я расскажу.
    
    Сегодня я не иду слушать ветер. Ветер может подождать до завтра.
    - Он родился в Амане, - начинает гость. – Нолдо, ученик Оромэ. Искусный охотник и отличный боец. Верный первого дома и друг Тьелкормо. Лайхэн Вореванда Эльсурион Алдарондил. Многие не понимали, что может быть общего у таких разных фэар: резкий порывистый Тьелко и спокойный рассудительный Вореванда. Но я вижу теперь, что их пути пересеклись не напрасно. Если Туркафинвэ был мечом, то Лайхэн был щитом. Он ведь и щит-то взял одним из первых. В те дни эльдар были сильны и отважны, но еще не искушены в боях. Они полагались на свои мечи, редко думая о защите. Лайхэн же со щитом превосходил многих. Когда он становился в боевую стойку, враг видел из-за его щита лишь глаза под шлемом и стопы ног. И прикрывать щитом товарища он научился.
    Но это было после, уже в Белерианде. А в Амане он был просто одним из народа нолдор. Таких было много тогда, разделивших участь изгнанников. Если складывать легенду о каждом, ни одной библиотеки не хватит. Это они, верные первого дома, стояли за спинами сыновей Куруфинвэ, когда те приносили клятву, они шли за Фэанаро к морю из покрытого тьмой Тириона, они вели белые корабли к берегам залива Дренгист. И это они бились плечом к плечу со своими вождями в войнах Белерианда.
    Это случилось спустя несколько лет после Дагор Аглареб. Ангбанд тогда был взят в осаду, орки опасались покидать его пределы, и эльдар Белерианда жили в мире, но враг уже снова поднимал голову и испытывал силы нолдор. Тьелкормо шел с малым отрядом по Ард-Галену. Их было всего около двух десятков бойцов, да и более половины были молодыми эльдар, не набравшими еще опыта в боях. Орки напали внезапно, но это не решило дела. Лишь небольшой отряд мог обойти заставы нолдор вокруг Тангородрима. Туркафинвэ сразу же бросился вперед, разя врага и обращая его в бегство. А вот левое крыло замешкалось. По левую руку стояли молодые бойцы, и внезапный натиск смешал их. Орки стали теснить юных нолдор, а Тьелкормо был уже далеко впереди. Но Лайхэн, занимавший по обыкновению место по левую руку кано, заметил неладное. Мгновение он колебался: броситься на помощь, или прикрывать, как обычно, Тьелкормо слева. За это время он успел отстать от Туркафинвэ, но сильно опередил замешкавшихся бойцов левого края, и оказался сбоку от наседавших на них орков. Несколькими быстрыми ударами он оттеснил врага от родичей, дав им возможность прийти в себя и ринуться на врага. Этого было достаточно. Увидев, что опасность миновала, Лайхэн поспешил занять свое место в строю рядом с другом. Но не успел. То ли среди орков нашелся достаточно искусный лучник, то ли стрела угодила в цель случайно, я не знаю. Ему пробило голень. Он оступился и уронил щит, тот повис на плечевом ремне. Орки, уже собравшиеся бежать, увидели раненого, и, предчувствуя легкую победу, бросились на него. А рядом никого не было. Тьелкормо был далеко впереди, а мы далеко позади. Да, это я был одним из тех молодых нолодор, что чуть не погибли в той мелкой стычке. Мы несли его тело на руках до самого Химринга. Он единственный пал, у остальных не было даже царапин. Об этой битве не сложат сказаний. О ней не прочтешь в свитках мудрых. А я вот помню…
    
    Я иду на пристань провожать отплывающий корабль. Я даже забыл спросить имя моего нового знакомого. Мне ужасно стыдно, но теперь уже поздно. Он уходит, а я остаюсь.
    - Прощай, - говорит он мне.
    - Прощай, - отвечаю я.
    - Послушай, - говорит он, - у тебя ведь еще нет анэсси. Так?
    - Да, - отвечаю я.
    - Так прозывайся теперь Алдарондил. Ты ведь охотник, да не из худших, как мне говорили, значит, не осрамишь имени, означающего друг Оромэ. Пускай Лайхэн Вореванда Эльсурион Алдарондил еще раз пройдет по Эндорэ, – он улыбается и всходит на борт.
    
    Прости, мама, не плачь. Я ухожу. Вы ведь все равно отплывете с отцом на запад. Не сейчас, так позже. А я не могу. Так не все ли равно: вы – на запад, или я – на восток? Ваш путь не долог – вам надо лишь сесть на корабль. А мне еще нужно найти свои битвы и своих соратников, свою славу и свои раны. Мне еще нужно дойти до гаваней, мама. Мы встретимся с тобой там, за океаном, только чуть-чуть попозже.
    

Опубликовано на ficbook.

@темы: сказка

---

О брожении умов.

Представьте, вам говорят: "Солнце всходит на востоке, поэтому все крокодилы зеленые. Я вчера ходил перекрашивать заборы, обращенные на запад, чтобы крокодилы не кусались". Вот не знаю, как вам, а мне сразу начинает казаться, что что-то с человеком не в порядке. Ведь я знаю, что он не прикалывается, а действительно ходил и перекрашивал. А еще я вижу, что это не один какой-то индивид с ума спрыгнул, их толпа. И толпа эта друг друга подбадривает и защищает, обменивается рецептами, как лучше красить, чтобы краской меньше запачкаться. А если кто-то пытается усомниться в их заявлении, эта толпа начинает дружно как минимум защищаться, а как максимум нападать. Ну а что, аргументы то железные: "Как, ты с нами не согласен?! Ты что, утверждаешь, что солнце не на востоке всходит, или что крокодилы не зеленые?! Раскрой глаза!" И ведь правда, солнце всходит на востоке, а крокодилы, как ни крути, не красные и не синие. Вот и встает вопрос, как действовать человеку, который сознает, что крокодилы зеленые, а солнце движется по небу с востока на запад, но по какой-то странной причине не спешит в ближайший хозяйственный за краской? Я вот совершенно теряюсь. А еще меня подводят мои принципы. Я не считаю возможным переубеждать человека, если моего мнения никто не спрашивал. В крайнем случае высказать это мнение, чтобы знали, что оно такое существует, и то, только в том случае, если уверен, что его услышат. Но наслаждаться ежедневно рассказами о крокодилах мне как-то тоже не улыбается. Поэтому тех, кто прямо написал в своем дайрике, что ходил вчера на "День поцелуев" у ГД, я из своего избранного удалил. Подумываю удалить и тех, кто смакует эту тему заочно.

ЗЫ. Если кому-то пришла вдруг в голову свежая идея, что я имею что-то против гомосексуалистов, призываю этих людей вспомнить факты, и осознать действительность. Если факты не вспоминаются, напоминаю, с большей частью френдленты я общаюсь в реале, про их ориентацию знаю давно, но почему-то общался все это время с ними без каких-либо проблем.

---

LRPG-ecology

Следующий выезд на лесоповал



состоится 15-16 июня. Вся информация здесь.

Фотки с предыдущего выезда



можно смотреть здесь.

@темы: LRPG-ecology

---

В конце сентября

Что-то я тут подумал, подумал и решил, что стоит все мои тексты, валяющиеся в разных местах, собрать в одно. Посему мой дайрь объявляется этим самым одним местом. Буду постепенно все это вывешивать.

Сегодня повешу я старый конкурсный рассказ. История такова. Было предложено написать рассказ про одного из продавцов. Продавцы были нестандартные (Колдун нестандартный (ц)): продавец снов, продавец судьбы, продавец времени и прочее. Мне достался продавец одиночества. Конкурс уже забыт, посвященное ему сообщество почило в бозе, а рассказ валяется у меня на компе. Рассказ набит кривыми аллюзиями и мутными рассуждениями. 18063 знакa.

В КОНЦЕ СЕНТЯБРЯ.

    - Ну, и что такого вы хотели мне сообщить? – два человека сидели друг напротив друга за столиком летнего кафе. Была уже осень, и посетители предпочитали пройти в теплое помещение, поэтому на открытой веранде было непривычно пусто. Особенно это бросалось в глаза из-за заполненной пешеходами улицы. Толпу от столиков отделяло лишь низкое решетчатое ограждение, и контраст казался почти нереальным.
    - Вы бесцеремонно выдернули меня с улицы, приложили об стену. Я бы мог сразу позвать полицию, но я пошел с вами в это кафе, и если вы не хотите, чтобы я ушел прямо сейчас, советую вам объясниться быстро и кратко.
    Артур, именно так звали говорящего, поймал себя на мысли, что и впрямь не понимает, почему он сразу не отделался от странного незнакомца. Вспоминая эту встречу, он осознал, что так и не смог определить, кто же его остановил. Практически любой житель крупного города за версту различает попрошайку, мелкого жулика или человека, раздающего рекламу. Мы все быстро и автоматически раскладываем прохожих по категориям. Но этому мужчине, сидевшему теперь напротив, Артур так и не смог придумать определение. Он вообще был как будто не из толпы, толпа на улице обтекала его так же, как сейчас эту веранду. А потом Артур посмотрел на него прямо, такой взгляд еще называют «в глаза» или даже «глаза в глаза», и все заранее заготовленные отповеди просто улетучились у него из головы. И вот теперь он сидел в кафе и ждал объяснений.
    - Я продаю одиночество, - ответил незнакомец.
    - О, Господи, так вы просто коммивояжер. Я...
    - Вы не расслышали. Я продаю Одиночество, - оборвал его собеседник.
    - Да что бы вы ни продавали...
    - Вы меня не слышите. Послушайте. Я. Продаю. Одиночество.
    - Не понимаю, - Артур наконец остановился и, кажется, в первый раз услышал в речи незнакомца что-то кроме слова «продаю».
    - Нет. Не слышите. Я продаю одиночество, - повторил тот медленно и внятно.
    - Допустим, - согласился Артур. – Допустим, это так. Допустим даже, что я вам поверил. Но я не испытываю никакого недостатка в одиночестве, мне его самому более чем достаточно, могу еще с вами поделиться. Да и кому бы пришло в голову желать себе одиночества. Абсурд. Так что извините, я не ваш клиент. К тому же, я спешу.
    - Куда, если не секрет?
    Артур действительно спешил. Два раза в неделю по вторникам и четвергам после работы он посещал спортклуб. Занятия физкультурой Артур считал в высшей степени полезным и нужным делом. Каждый раз он в уме перечислял все преимущества, которые дают ему тренировки. Во-первых, это укрепляет его здоровье, и он, наверное, будет меньше болеть. Во-вторых, физически развитые, энергичные люди добиваются больших высот в карьере. В-третьих, спортивных, подтянутых молодых людей больше любят девушки. А еще в-четвертых, и в-пятых, и в-шестых. И каждый раз ему ужасно хотелось опоздать. Или даже застрять в пробке на все время занятий. Поэтому он ответил.
    - Не секрет, разумеется. Сегодня четверг, а по четвергам и вторникам я занимаюсь фитнесом.
    - Один?
    - Нет, с инструктором.
    - А завтра?
    - Завтра пятница, значит, вечер я проведу в баре.
    - В одиночестве?
    - Почему?! Там обычно подбирается вполне пристойная компания.
    - А послезавтра?
    - По субботам я играю в покер.
    - Без партнеров?!
    - С друзьями, конечно.
    - А в воскресение?
    - Я обычно хожу на концерт или в театр.
    - Когда же вы успеваете устать от одиночества, да еще настолько, что готовы им делиться направо и налево?
    Артур поднял глаза и посмотрел в лицо человеку, сидящему напротив: он не знал, что ответить.
    
    Вам знакомо ощущение, которое возникает, когда стоишь на высоком мосту над рекой? Кажется, что любой предмет, который вы держите в руках, будь то дорогой мобильный телефон или мелкая монета, должен вот-вот сорваться у вас с ладони и полететь вниз, чтобы безвозвратно исчезнуть в бездне. Кажется, что даже часы, плотно пристегнутые браслетом к запястью, вдруг отстегнутся и соскользнут в пропасть. Медленно движущаяся внизу масса как будто притягивает все и вся, пытается стащить с моста и поглотить. И хочется бежать от края на спасительную середину, зажатую между потоков машин, несущихся на бешеной скорости и таких теперь безопасных. Но вы стоите и смотрите вниз, завороженные плавным движением воды.
    
    Артур отпрянул, словно испугался.
    - Ну... – он пытался придумать объяснение. – Понимаете, это не совсем то одиночество...
    - Извините, - остановил его незнакомец, - я задаю слишком много вопросов. Вы правы, я был чересчур бесцеремонен с вами там, на улице. Позвольте, в качестве извинения, угостить вас кофе.
    Артур посмотрел на часы, решил, что опаздывает на занятия уже достаточно, чтобы вовсе туда не идти, и согласился.
    Им принесли кофе. Артуру было очень любопытно: не каждый день ему предлагали купить одиночество. Он ждал, что незнакомец заговорит, расскажет, что он имел в виду и зачем вообще так настойчиво добивался его, Артура, внимания. Но незнакомец молчал. Он медленно и спокойно пил кофе. Просто пил, молча. Артур не хотел начинать разговор сам: не он это затеял, не ему и объясняться. Но время шло, пауза затягивалась. Артур начал было нервничать, а потом успокоился. «Я в любом случае ничего не теряю, - подумал он, – даже если этот человек ничего мне не расскажет. Можно просто спокойно погреться горячим напитком и распрощаться, как будто ничего не было.»
    Артур никогда не думал, что может быть так приятно пить кофе. Он не осознавал, что можно просто пить кофе. Не делать медленный глоток, чтобы дать себе время обдумать ответ на чью-то реплику, не глотать второпях, чтобы не заснуть за рулем по дороге на работу, а пить.
    Неторопливо прихлебывая из чашки, Артур всматривался в незнакомца, в его лицо, в глаза. Они не выражали ни ожидания, ни вопроса, ни интереса, как будто напротив вообще никого не было, но не чувствовалось и отстраненности или пренебрежения. С этим человеком очень легко было пить кофе молча. Артур всматривался в его черты почти с любопытством.
    
    Он снова ощутил себя на мосту. Сильный ветер трепал его одежду, старался сорвать с головы шляпу, утащить шарф, забирался в рукава, надувал карманы и, кажется, примеривался к пуговицам. Рук не хватало, чтобы удержать все, и не было уверенности, что ткань выдержит напор и не порвется, оставив в зажатых кулаках лишь клочки. А внизу ждала бурая медленная вода.
    
    Кофе заканчивался. Артур уже хотел сделать последний глоток, поблагодарить и уйти. Но тут незнакомец заговорил.
    - Скажите, вы помните молодого человека в джинсах и фиолетовой куртке? Он шел метрах в десяти перед вами, когда мы встретились.
    - Нет. Наверное, не обратил внимание. А что?
    - А автомобиль с рисунком на капоте? Он как раз проезжал тогда по улице.
    - Нет. Наверное, тоже не заметил.
    - Ну а здание с башенками на другой стороне улицы?
    - Это то, где ювелирный магазин на первом этаже?
    - Да, с флюгером на крыше.
    - Флюгер? Не помню.
    - Понятно.
    Незнакомец посмотрел в сторону.
    - Пойдемте, поглядим на этот флюгер.
    - Зачем? Стоит ли?
    - Поверьте, это довольно занятно. Не пожалеете.
    Они вышли из кафе и прошли полтора квартала до ювелирного магазина.
    Незнакомец остановился на тротуаре напротив небольшого особнячка под старину с витринами в первом этаже и указал Артуру на крышу. Там на одной из декоративных шестиугольных башен, украшавших фасад, действительно был установлен флюгер. Он изображал двух человек в средневековых одеждах, каждый из которых со своей стороны держался за какое-то древко то ли знамени, то ли копья.
    - Видите? – спросил незнакомец.
    - Флюгер? Вижу, - ответил Артур. – А что в нем такого.
    - Посмотрите на вершину древка в центре композиции.
    - Не могу разглядеть. Там сидит какая-то птица, по-моему, голубь.
    - Посмотрите повнимательней.
    Артур стал вглядываться в фигуры наверху, но ничего необычного не мог разглядеть. Он хотел сказать, что ничего не видит, но тут слабый порыв ветра развернул флюгер, и к удивлению Артура птица даже не шевельнулась!
    - Почему голубь не улетает? – спросил он.
    - Потому что он металлический, – ответил незнакомец. – Древко в середине полое, через него проходит шпиль, на который надет флюгер, а голубь – это навершие на этом шпиле, закрепляющее флюгер сверху.
    - Поразительно! Никогда бы не подумал, что голубь не настоящий, если бы не ветер, - удивился Артур. – Снизу выглядит совсем как живой. А ведь я по два раза на дню прохожу мимо этого дома: утром, по дороге на работу, и вечером, когда иду забрать машину со стоянки, и ни разу не замечал не то что птицы, но и шпиля с флюгером.
    Они вместе вернулись в кафе. Было уже поздно и довольно холодно, поэтому они, не останавливаясь на веранде, прошли в зал.
    - Спасибо за экскурсию, - сказал Артур. – Этот флюгер действительно забавная штука. Может, у вас припасено еще что-нибудь подобное? Расскажите.
    - Теперь ваша очередь.
    - Моя? Не думаю, что у меня найдется что-нибудь достойное.
    - Расскажите мне о своем одиночестве. Поверьте, мне будет не менее интересно узнать об этом, чем вам о металлическом голубе. Откуда берется одиночество у человека, в жизни которого полно событий и встреч? – незнакомец поднял палец.
    В этот момент стрелки на часах, что висели недалеко от их столика, переместились к какой-то круглой цифре, и механизм щелкнул, готовясь произвести ежечасный ритуал. По прихоти часового мастера традиционная кукушка в этом авангардном механическом устройстве уступила место сове. Птица вылезла из своего домика и произнесла что-то не очень разборчивое, больше похожее на «Ого», чем на обычное совиное «Угу».
    - Вот видите! Она тоже удивляется, - улыбнулся незнакомец.
    - Что ж, я должен вам за флюгер. Извольте, - ответил Артур.
    Он рассказывал медленно и неторопливо, тщательно подбирая слова, и очень подробно, или скорее пространно. Инструктор, который вел у Артура занятия в спортклубе, был одним из лучших. Раньше он участвовал в каких-то соревнованиях и даже брал призовые места. Поэтому все, что делал сейчас Артур на занятиях, выбиваясь из сил, для инструктора было легкой разминкой. Он старался этого не показывать, но было видно, что он отчаянно скучал. Тем более, что таких, как Артур, к нему приходило по несколько десятков в неделю. К тому же, тренер старался не говорить с клиентами ни о чем, что не касалось их занятий, то ли, следуя какой-то профессиональной этике, то ли по другим причинам. Получалось, что человек вроде есть, но стоило отклониться хоть чуть-чуть от неписаного протокола общения, как вместо него ты натыкался на мраморного Давида в спортивной майке.
    В баре все держались, наоборот, раскованно и даже немного фамильярно. Обсуждали всякие незначительные мелочи вроде погоды или футбольного матча. Но никто никогда не заводил речь о чем-нибудь серьезном, важном именно для него. Это было табу. Любого нарушителя очень быстро, хотя и вежливо, ставили на место, чтобы не мешал людям отдыхать.
    В покер Артур играл со своими старыми знакомыми по колледжу. Когда-то они учились вместе, а теперь все работали в разных компаниях. Им было, что вспомнить вместе, и было, что рассказать. Но каждый раз, когда бывшие однокурсники делились новостями, Артур ловил себя на мысли, что это не разговор, а какое-то соревнование. Они мерились своими достижениями, стараясь не отстать друг от друга, и каждый больше всего боялся сказать, что у него дела идут не так хорошо.
    Артур никогда не задумывался над этим. Все в его жизни шло, как и должно было, как принято, как у других. Смутное недовольство происходящим, неосознанное, превращалось в чувство одиночества, причин которому не удавалось найти. И только сегодня он начал понимать, что с ним происходит. Артур смотрел в лицо незнакомцу ровно и спокойно.
    
    Ветер над мостом достиг невероятной силы. Шляпу давно уже унесло, шарф бешено извивающейся полоской метался далеко позади. Ветер рвал воротник, отрывал карманы, цеплялся за лацканы. Казалось, он хочет добраться до всего, за что хоть как-то можно зацепиться. Артур уже не пытался ничего удержать. Он просто стоял, развернувшись навстречу ветру.
    
    К столику подошел официант. Кафе закрывалось, надо было уходить.
    - Вас подвезти? – спросил Артур незнакомца.
    - Если вам не трудно, нам как раз по пути.
    Они вдвоем пошли к стоянке. Машина никак не хотела заводиться. Артур не мог понять, в чем дело. Он открыл капот, некоторое время рассматривал там что-то, потом обратился к своему попутчику:
    - Вы не могли бы попробовать ее завести, а я посмотрю, что не в порядке.
    - Разумеется.
    Новый приятель Артура пересел в водительское кресло, мягко прикоснулся к ключу зажигания и плавно повернул. Через секунду двигатель работал, как ни в чем не бывало.
    - Как это вам удалось?! – воскликнул Артур. – Я минут пять пытался ее завести, а вам хватило одной попытки!
    Незнакомец только пожал плечами.
    Они в молчании проехали по пустынным ночным улицам и припарковались у подъезда дома Артура.
    - Как вы будете отсюда выбираться? Автобусы уже не ходят.
    - Пройдусь пешком: здесь не так далеко, - ответил незнакомец.
    - Не замерзнете? Ночью довольно холодно.
    - Да, холодновато.
    - Может, зайдете ко мне? Немного погреетесь?
    - Если вы не возражаете.
    - Нисколько. Я живу совершенно один и буду только рад хорошей компании.
    Они поднялись в квартиру.
    - К сожалению, не смогу угостить вас кофе, - крикнул Артур из кухни. – Проклятая кофеварка утром сломалась. Придется, наверное, купить новую.
    Незнакомец подошел к нему.
    - Вот эта? - спросил он, указывая на агрегат на столе. Артур кивнул. Незнакомец ткнул пальцем в кнопку запуска, раздалось тихое жужжание, и из аппарата полилась тонкая темно-коричневая струйка.
    - Да вы просто волшебник! – сказал Артур через плечо, унося в комнату две наполненные кружки и приглашая гостя последовать за ним.
    – Может, вы и с лысиной моей сможете что-нибудь сделать? – добавил он, улыбаясь.
    Несмотря на молодость, Артур уже начал лысеть. Мало того, эта лысина была самого неприятного сорта. Так считал сам Артур. Иногда человек начинает лысеть со лба, отчего тот кажется выше. Некоторым это даже идет. Бывает, что человек очень быстро теряет почти все волосы. Тогда можно без сожалений сбрить то, что осталось, и ходить так. В конце концов, бритые черепа тоже время от времени входят в моду. Но Артур начал лысеть с макушки, а вокруг этой тонзуры росли густые темные волосы. Сбрить их совсем было жалко, оставлять все как есть не хотелось. Такой внешний вид Артура абсолютно не устраивал. Прибавьте к этому неудачи с девушками, которые преследовали его последнее время, и вы получите весьма распространенную картину: человек, неспособный найти причину своих неудач, выбирает самое простое объяснение. Для Артура таким объяснением стала лысина. Где-то в глубине души он понимал, что ошибается, но утешал себя тем, что лучше сначала попытаться исправить очевидное, а уж потом копаться в более сложных проблемах.
    - Посмотрим, - сказал незнакомец. Он обошел Артура кругом, как бы осматривая, потом достал из кармана платок и протянул его хозяину дома.
    - Плюньте и разотрите, - проинструктировал он совершенно серьезным голосом.
    Артур аккуратно смочил платок слюной и стал нерешительно тереть кожу головы. В это момент незнакомец взял стоявшее рядом настольное зеркало и пододвинул его своему «пациенту». В нем отражался человек, сосредоточенно втирающий собственную слюну в собственную же лысину. Нелепость этой ситуации рассмешила Артура. Он хохотал искренне и самозабвенно. И правда, глупо было комплексовать по такому, в сущности, незначительному поводу. Тысячи людей во всем мире живут с разнообразными лысинами и прекрасно себя чувствуют. Примерно так думал Артур, стирая остатки слюны с макушки.
    Когда, отсмеявшись, он поднял глаза, то увидел, что его гость стоит у окна. Артур подошел к нему. Незнакомец смотрел вдаль. Вид из окна был привычен и давно наскучил хозяину квартиры, он считал его заурядным городским пейзажем. Гость стоял неподвижно, не переводя взгляда. Тогда Артур тоже посмотрел в окно.
    Дом стоял на холме, ближайшие строения были ниже, поэтому видно было далеко. К горизонту уходила черно-серая равнина, сливающаяся с темным серо-синим небом. Вблизи громоздилось разнообразие силуэтов. Дома стояли где фасадом, где боком, где по диагонали, от чего углы казались то слишком острыми, то почти закругленными. В промежутках виднелись кроны деревьев, почти черные в темноте. Все это смешивалось, дробилось, дальше к горизонту, казалось, выравнивалось, превращаясь в однородную массу различных оттенков непонятного темного цвета. Буйство оттенков гравюры. Силуэты высоток вырисовывались на фоне неба. И все это присыпано огнями: желтыми пятнами вблизи, белыми точками дальше и красными сигнальными на самых высоких домах, казалось на облаках. А сверху совершенно ровный беззвездный фон с еле-еле отличающимися по цвету облаками.
    Артур стоял и смотрел, смотрел...
    
    Струи сильного ветра обтекали его со всех сторон. Не было ни моста, ни реки. Ветер уже не рвал одежду. Нет, он не ослабел, ему просто нечего было рвать. Все, что осталось у Артура, так плотно прилегало к нему, что ветру не за что было цепляться, не было ни единой щелочки, в которую можно было проникнуть, подцепить и сорвать лоскут. Все было его, Артура, и только его. Он стоял в стремительных потоках обдувающего его ветра и наслаждался его силой, а ветер приятно холодил кожу лица.
    
    «Одиночеством можно наслаждаться только когда ты один. Страдать от одиночества можно только среди людей», - подумал он.
     Артур и его гость шли по асфальтовой дорожке к автомобилю. Солнце уже почти встало и начало медленно наполнять город особенным осенним прозрачным светом. На газонах желтела листва. Артур рассматривал человека в строгом деловом костюме, шедшего по другой стороне улицы. Он заметил проехавший мимо фургон с ярким тентом, совершенно не гармонировавшим с цветом кабины. В окне дома напротив, на четвертом этаже, девушка отдернула штору. Они подошли к машине.
    - Я так и не купил у вас одиночество, - сказал Артур. – Что вы за него просите?
    - А вам хотелось бы еще что-нибудь мне рассказать?
    - Нет. Пожалуй, нет, - подумав, ответил он.
    - Тогда мы в расчете, - сказал незнакомец.
    Артур открыл дверцу своей машины.
    - Подождите, - крикнул он в спину уже уходящему гостю. - Можно один вопрос?
    - Пожалуйста, - повернулся тот.
    - Я так и не спросил, как вас зовут.
    Незнакомец перевел взгляд на лобовое стекло машины.
    - На него налипло много жучков, - проговорил он. – Но ничего. Скоро их не будет. Осень.
    


Опубликовано на ficbook.

@темы: сказка

---

Великолепно, я считаю.

Это 1971 год, если что.

Найдено здесь.

---

Рыба

Уже давно моя жена просила меня написать ей сказку про рыбу. В конце концов я впихнул свою жопу за компьютер и что-то написал. Теперь она говорит, что это стоит вывесить. Ну, вывешиваю.


Дальше идет 56853 знака текста. Если кто не понял, это 16 листов А4 мелким шрифтом. Вас предупредили!

РЫБА

Я сильно подозреваю,
что в четвертой части каббалы говорится,
где на Иордане лучше копать червяков,
чтобы ловить самого жирного карася.

Сергей Калугин, Несло

Алан надвинул шляпу на глаза и откинулся на сидении, но отдохнуть не получалось. Старенький Виллис то и дело подскакивал на ухабах разбитой грунтовки, да и полуденное африканское солнце не давало пассажиру расслабиться.

- Джон, долго нам еще, как думаешь? - окликнул он мужчину на переднем сидении.

- Думаю, часам к четырем-пяти доберемся с Божьей помощью. Устал? – ответил тот.

- Есть немного.

Они с Джоном были знакомы еще по семинарии, и Алан обрадовался, когда узнал, что встретит его в миссии. Хотя бы одно знакомое лицо вдали от дома и, вероятно, последнее на многие недели, или даже месяцы. Деревня, в которую Алан Кинг был направлен проповедником, была слишком далеко от цивилизованных мест.

- Ты ночуешь в деревне, Джон?

- Нет, я уезжаю на побережье завтра вечером. Придется ехать обратно в ночь, чтобы днем уже быть в миссии, собирать вещи. Так что я быстро введу тебя в курс дела и сразу назад.

- Как, ты оставишь меня одного в обществе дикарей? – в притворном ужасе воскликнул Алан.

- Не беспокойся. Они все поголовно язычники, но безобидные. Никаких человеческих жертвоприношений и каннибализма, – улыбнулся Джон. – И к тому же очень хорошо отнеслись к христианам. Они даже построили некое подобие молельного дома, чтобы им скорее прислали нового проповедника.

- А что случилось с предыдущим?

- Крокодил съел.

- Вот прямо так? Съел?

- Не в буквальном смысле, но бедняге здорово досталось. Аборигены пытались лечить его какими-то местными травками, послали в город за доктором, но какое там! Здесь на машине почти день пути, а они пешком. Короче говоря, через два дня бедняга скончался. Упокой, Господи, его душу. Врачу осталось только доставить тело в миссию.

- Значит, к воде лучше не подходить? – вздохнул Алан.

Джон покосился на удочки и спиннинги, лежавшие рядом с чемоданом друга на заднем сидении.

- Хотел порыбачить на досуге? Не огорчайся, местные ловят рыбу на озере почти все время. Думаю, они покажут тебе безопасные места. Просто будь повнимательней.



К вечеру автомобиль, наконец, подъехал к деревне. Круглые тростниковые хижины, обмазанные глиной, беспорядочно теснились вокруг пятачка утоптанной земли, служившего центральной площадью. За деревней почти сразу начиналось большое озеро, зелень на противоположной его стороне едва была видна. Берег, пологий у деревни, постепенно переходил в высокий скалистый обрыв. Если присмотреться, на дальней стороне можно было рассмотреть струю небольшого водопада.

Как только они остановились, автомобиль облепили любопытные ребятишки. Вокруг собрались чуть более сдержанные, но не менее любопытные взрослые. Похоже, приезжих встречала вся деревня. Джон первым вышел из машины и обратился к одному из туземцев, стоявшему в первом ряду. Вместе они подошли к Алану.

- Знакомься, Алан, это Пётр. Он единственный в деревне знает английский. Будет тебе переводчиком, проводником, помощником. Пётр, это Алан, ваш новый проповедник.

- Пётр?! – Алан никак не ожидал встретить туземца с христианским именем, поэтому интонация получилась скорее вопросительной. – Очень приятно, – ему таки удалось справиться с собой и не задать невежливый при первом знакомстве вопрос.

Алан протянул руку для рукопожатия. Туземец сначала посмотрел на нее внимательно, как будто вспоминая, что нужно сделать, потом нерешительно пожал.



- Не удивляйся, - пришел на помощь Джон, – у местных очень сложные для европейца имена. Имя Пётр дал нашему другу твой предшественник.

«И Я говорю тебе: ты - Пётр, и на сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее» - пронеслось в голове Алана, но он отогнал нескромную мысль.

- Пойдем, определим тебя на постой, – продолжил Джон. - Пётр, покажи, пожалуйста, проповеднику его дом.

Пётр бросился к автомобилю и схватил чемодан Алана, аккуратно поднял его, достал из-под сидения вещмешок, но при этом не коснулся и даже не сдвинул с места ни одно из удилищ, лежавших сверху. С поклажей в руках Пётр двинулся от машины, обернулся и на ломаном английском сказал:

- Белый колдун ходить сюда, – и добавил, широко улыбаясь. - Пожалуйста.

- Не называй меня колдуном, Пётр, я проповедник. Или просто Алан.

- Да, про-по-веди… Да, белый Алан, - заулыбался туземец еще шире.

Алан сгреб в охапку свои снасти и пошел за Петром.



Через несколько минут они подошли к одной из хижин на краю деревни. Она ничем не отличалась от всех прочих, по крайней мере, внешне, разве что стояла чуть дальше от остальных. Все хижины в деревне имели форму полусферы высотой не более двух метров с небольшим входом, в который приходилось скорее вползать, чем входить. Фактически, местная архитектура недалеко ушла от простого шалаша.

Внутри, как и следовало ожидать, царила первобытная простота: земляной пол, тростниковые циновки вместо постели, никакой мебели. Было видно, что прежний владелец пытался хоть как-то приблизить обстановку к комфортной, что, впрочем, не меняло общего впечатления.

Джон объяснил, что эту хижину туземцы построили специально для предыдущего проповедника, и Алан теперь становился ее полноправным хозяином. "И то хорошо, - подумал он. – По крайней мере, не придется ночевать в каком-нибудь общинном доме в компании дюжины соседей." Алан не был неженкой, и спартанские условия его не пугали.

- А теперь пойдем, посмотрим церковь, - сказал Джон, как только Алан пристроил свои вещи.

- Ах, да. Ты говорил, здесь есть молельный дом, - припомнил Алан разговор в автомобиле.

- Это, поистине, шедевр местных строителей. Сейчас оценишь, - улыбнулся Джон.

- Пётр, проводи нас, пожалуйста, к церкви, - обратился он к переводчику.

- Сюда ходить, - отозвался Пётр. – Пожалуйста.

По дороге Алан гадал, что же такое могли выстроить деревенские жители, но угадать ему было не суждено. Сначала он увидел торчащую из-за крыш колокольню, а потом его взгляду открылась и вся церковь, стоявшая на большой площади, если площадью можно назвать относительно просторный участок ровной земли, очищенной от кустарника. На первый взгляд строение напоминало классическую европейскую церковь, похожую на те, что можно встретить где-нибудь в Англии или во Франции: прямоугольное здание с двускатной крышей и башенкой-колокольней, пристроенной сбоку. Но это только на первый взгляд. Когда Алан подошел ближе, он понял, почему Джон назвал это шедевром. Сразу вспомнились рассказы о карго-культах. Во-первых, церковь была лишь немногим выше прочих домов в деревне, то есть чуть более двух метров в высоту. Встать внутри в полный рост проповедник мог только под коньком, благо, никакого потолка не было предусмотрено. У боковой стены распрямиться мешала крыша. Да и нормально разместиться внутри могли человек десять, не больше. Во-вторых, внутри было очень сумрачно, ибо единственное окно – под коньком над входом – было просто нарисовано на стене снаружи. Рисунок грубо имитировал витраж, но света, разумеется, не пропускал. Но больше всего Алана восхитила колокольня. Строители просто вкопали в землю бревно и оплели его ветками, чтобы придать «башне» прямоугольную форму. Сверху на бревно была надета подходящая корзина, весьма успешно имитировавшая коническую крышу. Стены, по местной технологии, были обмазаны глиной и выровнены. Вместо черепицы – листья какой-то пальмы. Вероятно, аборигены видели церковь на картине или фотографии, но совершенно не представляли, как она выглядит в реальности и для чего служит.

Закончив осмотр, Алан вышел на «площадь» перед «церковью». Для этого пришлось согнуться почти вдвое: дверь, вернее, входной проем, не закрывающийся ничем, также был невысок, подстать всему зданию.

- Вести здесь воскресную службу будет не просто, - заметил он, ни к кому не обращаясь.

- Проповедовать можно и в пустыне, - заметил Джон. – Прости, Алан, но мне не хотелось бы слишком задерживаться.

- Да, конечно, - ответил тот. – Я провожу тебя до машины.

- Между прочим, Пётр, - обратился Джон к переводчику, - скажи, в озере много крокодилов?

- Нет, - Пётр энергично замахал руками в знак протеста, - озеро нет крокодил. Река крокодил. Болото крокодил. Озеро нет крокодил.

- Вы в озере рыбу ловите? – продолжил Джон.

- Да, - согласился Пётр, - озеро рыба да.

- Ну вот, видишь, Алан. И с рыбалкой может получиться. Только ты, пожалуйста, посоветуйся с Петром, если пойдешь на озеро, - и они втроем двинулись через деревню к машине.

Через десять минут автомобиль скрылся за поворотом, и Алан остался наедине с туземцами.



Остаток вечера Алан провел за обустройством своего нового дома. Сначала он опасался, что ему будет сложно общаться со своим новым помощником. Пётр был молчалив. За все время с момента приезда гостей и до отъезда Джона он сказал всего несколько фраз. К тому же его английский оставлял желать лучшего. Однако вскоре выяснилось, что переводчик прекрасно понимает Алана, и все его просьбы выполняет быстро и аккуратно. Это слегка успокоило проповедника. Закончив с распаковкой, он попрощался с Петром, коротко помолился и устроился на циновках. Долгая дорога утомила его, и он очень быстро уснул.

Когда Алан проснулся, было совсем темно. Сперва, еще в полусне, он удивился, что это подняло его среди ночи. Он полагал, что после трудного дня проспит минимум до рассвета. А потом, окончательно проснувшись, он осознал, что снаружи хижины доносится какой-то рокот. Алан осторожно выглянул из входного отверстия. Вокруг хижины бродили несколько аборигенов. У каждого на плече висел большой барабан. Напротив входа сидели еще трое, свои барабаны они поставили на землю перед собой. Все «музыканты» беспорядочно били по своим инструментам небольшими колотушками. Они, видимо, не придерживались какой-то определенной мелодии и играли каждый на свой лад, от чего звуки барабанов сливались в равномерный гул.

Алан не знал, что ему делать. С одной стороны, заснуть под такой грохот было невозможно. С другой, проповедник не хотел в первый же день ссориться со своими потенциальными прихожанами. Вполне возможно, они исполняли какой-то важный для них ритуал, и, если он хотел добиться их доверия, ему следовало действовать деликатно. Поэтому он решил подождать утра и все выяснить у своего помощника. "В конце концов, не будут же они барабанить всю ночь!" – думал Алан. Проповедник ошибся: барабаны замолчали только с первыми лучами солнца. Измотанный, совершенно не выспавшийся, Алан выполз из хижины и прислонился спиной к ее покатому боку. Впервые за многие часы ему было хорошо, он прикрыл глаза.

Когда он очнулся, солнце было уже близко к зениту, и его яркий свет пробивался даже сквозь закрытые веки. Открыв глаза, Алан обнаружил, что все еще сидит, привалившись к стене своей хижины. Напротив него абсолютно неподвижно с отсутствующим выражением лица сидел Пётр.

- Доброе утро, Пётр, - сказал проповедник.

- Утро добро, - откликнулся Пётр.

- Послушай, Пётр, а что это было здесь сегодня ночью? – немного помедлив, спросил Алан.

- Ночь что? - вопросительная интонация у Петра не получилась, но по выражению лица все было понятно.

- У вас был какой-то праздник? – предположил Алан.

- Нет, праздник нет, - ответил Пётр.

- А что здесь делали все эти люди с барабанами?

- Барабан бить, - спокойно ответил переводчик.

- Это я слышал, - стараясь оставаться спокойным, продолжал Алан, - но зачем они били в барабаны?

- Чтобы громко, - также спокойно пояснил Пётр.

- Послушай, я хочу знать, зачем было громко бить в барабаны ночью около моего дома? Ты меня понимаешь, Пётр? – четко проговаривая каждое слово, произнес проповедник.

- Белый Алан приехать. Хорошо. Мы бить барабан, - пояснил туземец.

- Так вы таким образом выражали радость по поводу моего приезда?! – воскликнул Алан. – Пётр, это замечательно, что мой приезд вас так обрадовал, но понимаешь, сегодня ночью я не мог уснуть, и все из-за этих барабанов. Передай, пожалуйста, это своим соплеменникам.

- Я говорить, белый Алан плохо спать. Мы делать, белый Алан спать хорошо. Да, - заверил Пётр проповедника.

Алан облегченно вздохнул. Кажется, его, наконец, поняли правильно. Можно было переходить к дневным делам.

Собственно, дел было немного. Алан решил, что за первые несколько дней в деревне ему надо понять, как устроена местная община, чем живут эти люди, что их волнует. Ему предстояло проповедовать слово Божие среди язычников, и очень важно было найти к ним подход. При этом ни одной службы Алан пропускать был не намерен. Он специально поставил себе жесткие ограничения, чтобы не позволять лени взять верх. Поэтому до воскресенья ему предстояло подготовить первую проповедь. Начать Алан решил с прогулки по деревне. Пётр всюду сопровождал его и был готов услужить, если проповеднику требовалась помощь, но если Алан не обращался к нему, просто шел следом или стоял неподалеку.

Деревня была небольшая. Никакого плана или порядка при застройке аборигены не придерживались, поэтому никаких улиц не было, дома располагались, где придется. До самого центра деревни шла дорога, по которой Алан сюда приехал. С другой стороны деревня доходила почти до самого берега озера. На берегу тут и там лежали лодки-долбленки. Единственным в деревне некруглым строением, за исключением «церкви», был большой навес, крытый листьями. Под навесом на высоте примерно метра от земли был сооружен помост, по бокам висели циновки, образуя «стены». Пётр объяснил, что это было нечто вроде дома собраний. Под навесом уединялись старейшины деревни, когда решали важные вопросы.

Жители питались в основном рыбой, добываемой в озере. Кое-что собирали в окрестных лесах, были даже небольшие огороды, но рыбалка все же была основным промыслом. Туземцы, которых Алан встречал, бродя по деревне, провожали его неизменной улыбкой, но особого ажиотажа не было. Никто не ходил за ним по пятам и не пялился как на диковинку. Поприветствовав гостя, люди возвращались к своим повседневным делам. В целом, у проповедника сложилось весьма приятное впечатление. Очень быстро наступил вечер, и Алан вернулся к своей хижине, чтобы пораньше лечь спать и наверстать упущенное предыдущей ночью.

Проснулся проповедник сразу после заката. Из-за стен хижины доносился знакомый рокот, но сегодня к нему добавились какие-то протяжные вопли. Выглянув наружу, Алан увидел помимо вчерашних барабанщиков еще и женщину, сидевшую напротив входа и старательно вывшую. Он не знал, плакать ему, или смеяться.

Утром Алан попытался еще раз поговорить с Петром:

- Пётр, скажи, пожалуйста, ты поговорил вчера по поводу ночных концертов у моей хижины?

- Да. Я говорить. Да.

- Так почему сегодня ночью у моей хижины не только снова собрались люди с барабанами, но еще и женщина выла?

- Белый алан говорить плохо спать. Женщина петь колыбельная. Белый Алан спать хорошо.

- Ах, так это была колыбельная! Очень мило. Послушай, Пётр, передай, пожалуйста, вашим музыкантам, что мне не надо ни барабанов, ни колыбельных. Мне надо, чтобы ночью было тихо, просто тихо, и больше ничего! Ты понял меня, Пётр?

- Я понимать. Я говорить. Барабаны тихо.

- Надеюсь, - почти простонал Алан.

Надеялся он, прежде всего, на то, что это «барабаны тихо» означает, что они перестанут в них бить, а не изменят расстановку барабанщиков, например.

День прошел быстро. Алан пытался заняться подготовкой проповеди, но мысли постоянно крутились вокруг ночных «концертов». Так ничего толком и не сделав, он отправился в постель. Но сон не приходил. Алан постоянно ждал, что стоит только солнцу скрыться за горизонтом, все повторится. В голову лезли всякие нехорошие мысли. Погруженный в размышления, он не сразу заметил новый звук, проникавший в хижину снаружи. Прислушавшись, Алан понял, что это все те же барабаны, но теперь музыканты, видимо, находились далеко, и «музыка» была едва слышна. Она сливалась с прочими звуками природы, каких много в джунглях ночью. В таком виде ее даже можно было принять за звуки сильной, но далекой грозы или шум прибоя. Самое главное, теперь барабаны совершенно не мешали уснуть. Алан еще немного послушал, чтобы убедиться, что барабанщики не решат подойти ближе, а потом расслабился и провалился в сон.



На этот раз проповедник выспался великолепно. Новый день не принес никаких сюрпризов, и Алан, наконец, смог спокойно заняться подготовкой воскресной службы. Еще до поездки, когда он только узнал, что ему придется проповедовать среди африканских язычников, он начал задумываться, как ему следует говорить с ними о Боге. Он рассудил, что этим, примитивным, в общем-то, людям проще будет понять сказку, и потому сочинил нечто вроде легенды o добром, всем помогающем Христе, незаметно вплетя в нее наиболее простые моральные истины. Детали он решил доработать на месте, но понял, побродив по деревне, что дорабатывать особенно нечего. Для порядка он подумал немного над вариантами своей речи, а все остальное время повторял текст про себя, примеряя разные интонации и пытаясь предугадать реакцию слушателей.

На следующее утро Алан отправился к деревенской «церкви». Еще накануне он попросил Петра оповестить всех жителей. Проповедник рассчитывал, что народу будет много, ведь любопытство местным жителям было не чуждо, а развлечений мало, но все же то и дело его посещал безотчетный страх: а вдруг никто не придет. Проще говоря, Алан волновался. С этими мыслями он и подошел к месту собрания, и чуть было не присвистнул, хотя обычно и не позволял себе таких вольностей, по крайней мере, если дело касалось религиозных вопросов. Площадь была забита народом. Люди сидели перед церковью, по бокам от нее, и даже сзади. Те, кому не хватило места на самой площади, стояли в проходах между ближайшими домами. Алан подошел к толпе, и люди стали расступаться, пропуская проповедника. Молодой священник был польщен таким вниманием и одновременно смущен, но он постарался отбросить все эмоции. Теперь ему просто необходимо было провести первую свою воскресную службу в этой деревне безукоризненно, чтобы не разочаровать этих людей и не потерять их доверия.

Алан подошел к церкви и, согнувшись, вошел. Внутри на циновках сидели человек десять. Все они были преклонного возраста и все поголовно мужчины. Расположились они гораздо более свободно, чем люди на площади. Скорее всего, это были старейшины и уважаемые люди деревни, и никто не пытался их потеснить, заняв место внутри постройки. Следом за Аланом вошел Пётр, ждавший его на площади около входа. Вдвоем они прошли к противоположной стене, туда, где у «настоящей» церкви должен располагаться алтарь, и проповедник повернулся лицом к своим прихожанам. Алан окинул взглядом собравшихся, глубоко вздохнул, и заговорил.

Закончив первую фразу, он сделал небольшую паузу, и Пётр принялся переводить. В это же время двое аборигенов, сидевших снаружи ближе всего ко входу, принялись повторять его слова. Их громкий голос разнесся над площадью. Так даже самые дальние ряды могли слышать проповедь. Впрочем, Алану показалось, что слова Петра передают не вполне точно, но так как он не знал местного языка, он не мог оценить, искажается ли смысл.

Алан говорил вдохновенно, речь лилась ровно, то замедляясь, чтобы подчеркнуть важный момент, то снова ускоряясь. Площадь замерла. Ни звука не было слышно кроме голоса самого Алана и его переводчика и помощников. Казалось, никто даже не шевелится. Толпа обернулась ко входу в церковь и слушает проповедника, не отрывая взгляда от темного квадрата дверей. Воодушевленный абсолютным вниманием, Алан еще больше раскрепостился. Его речь стала более эмоциональной, он больше стал использовать тембр и интонацию, жесты стали размашистей. К концу проповеди он буквально танцевал перед аборигенами, а их внимание не ослабевало, они так и сидели неподвижно.

В завершение службы Алан предложил своим новым прихожанам спеть хором. Он заранее выбрал наиболее мелодичный, по его мнению, псалом. Теперь он запел его, а аборигены принялись подпевать, не понимая слов, как могли. Сказать, что Алан был доволен, значило бы ничего не сказать. Первая служба просто не могла пройти лучше. На большее проповедник не смел надеяться даже в самых смелых мечтах.

Допев псалом, Алан выдохнул и расслабился. Дело было сделано. В этот момент в руках добровольных помощников, которые во время проповеди повторяли перевод для собравшихся на площади, непонятно откуда появилось по петуху. Наверное, птиц передали им соседи. Прежде чем Алан успел что-то понять, эти двое достали откуда-то мачете, ловким движением отсекли петухам головы и принялись мазать их кровью косяки и притолоку входа церкви. Проповедник онемел от неожиданности. Тем временем аборигены, удовлетворенные, видимо, состоянием косяков, принялись кропить петушиной кровью землю перед входом в церковь.

«И пусть возьмут от крови [его] и помажут на обоих косяках и на перекладине дверей в домах, где будут есть его» - пронеслось в услужливой памяти проповедника. Но эту мысль Алан отмел сразу: вряд ли местные настолько хорошо знали Библию, а подсмотреть этот ритуал Пасхи Господней им было негде. Скорее всего, это был какой-то местный обычай, что-то дремуче-языческое. Это надо было как-то прекратить.

- Что они делают!? – воскликнул проповедник, обращаясь к Петру.

- Кровь дверь земля, - спокойно пояснил переводчик.

- Пётр, христиане не приносят кровавых жертв. Никогда. Не надо этого делать, по крайней мере, рядом с церковью и во время службы. Объясни им это, пожалуйста, Пётр.

- Я говорить, - откликнулся тот, и стал что-то медленно и размеренно объяснять людям у входа. Когда он замолчал, те все еще продолжали поливать землю кровью.

Алан подождал несколько секунд, а потом снова обратился к Петру:

- Почему они не прекращают?

- Они прекратить. Скоро, - ответил переводчик спокойно.

Спустя еще несколько мгновений, люди с петухами стряхнули последние капли с шей птиц, окинули взглядами землю вокруг и удалились, унося в руках тушки. Народ с площади тоже начал расходиться. Алан стоял в полной растерянности.



Домой проповедник шел со смешанными чувствами. Он никак не мог решить для себя, была ли его первая воскресная служба успехом или полным провалом. С одной стороны, здравый смысл подсказывал, что туземцы, скорее всего, затеяли этот ритуал с кроплением кровью по недоразумению. Вероятно, это какая-то местная традиция, и они не хотели ничего плохого. С другой, Алан не мог отделаться от впечатления, что одним этим действием они превратили христианское богослужение в часть какого-то языческого мистического обряда. И все то, что раньше проповедник принимал за интерес к христианству, было на самом деле чем-то иным, имело какую-то другую, дремуче-таинственную причину.

Алан долго не решался войти в свою хижину. Вместо этого он бродил по деревне: ходьба немного успокаивала. Он никак не мог решить, что ему делать дальше. Казалось, любой выбор грозит провалом его миссии. Оставить все как есть – и хитроумные аборигены превратят его с его Христом в шамана-колдуна, а службы в языческие оргии? Бороться – и обидеть наивных доброжелательных туземцев, отвратив этим от христианства? Больше всего пугала неопределенность. Богом данный разум оказался бессилен, сознание металось от одного варианта к другому и не могло остановиться ни на одном. Алан нашел место поспокойнее и остановился помолиться. Чуда не произошло, и решение не возникло в голове мгновенно, но молитва позволила проповеднику прийти в себя. Он осознал очевидное: чем больше он думает об этом и беспокоится, тем ему хуже, и тем дальше он от правильного ответа. Алан взял себя в руки и пошел домой. Когда он вползал во вход, одна из его удочек, стоявших у стены, покачнулась и упала ему прямо на голову. "Может, это знак?" - подумал проповедник. В заботах последних дней он и думать забыл о рыбалке. И теперь упавшая удочка напомнила ему о ней, и очень вовремя. Ему и в самом деле стоило отвлечься. «Мы трудились всю ночь и ничего не поймали, но по слову Твоему закину сеть» - вспомнились проповеднику слова из Библии. Алан твердо решил отправиться на рыбалку на следующее же утро и пошел искать Петра, чтобы расспросить об озере. Пока проповедник шел по деревне, он отметил, что местные ведут себя при его приближении точно так же, как и в предыдущие дни: вежливо приветствуют, но никакого особого возбуждения не наблюдается. "По крайней мере, они не показывают на меня пальцами и не хихикают за спиной, - подумал Алан, - уже хорошо".



Утром Алан встал очень рано. Пётр ждал его, и они вместе отправились к озеру. Солнце еще не встало, было на удивление нежарко. Деревня потихоньку просыпалась. Пётр вел проповедника через деревню параллельно берегу. Накануне проводник пытался объяснить, куда они пойдут с Аланом рыбачить, но тот так и не смог понять специфический язык переводчика. Единственное, что он узнал: ему покажут какое-то место на берегу озера, где можно закинуть удочки.

Через некоторое время Алан стал замечать, что происходит что-то непривычное. По деревне как будто бежала волна какого-то возбуждения, обгоняя пару рыбаков на несколько десятков секунд. Когда проповедник смотрел вперед, он видел, что вдалеке вокруг хижин никого нет. Но чем ближе они подходили, тем больше народа выползало из узких входов жилищ. Алан оглянулся – сзади собралась небольшая группа аборигенов. Люди следовали за проповедником на почтительном расстоянии, но их становилось все больше и больше с каждой минутой. Проповедник не мог понять, что происходит.

Когда рыбаки прошли последний ряд домов, за их спинами уже образовалась внушительная толпа, и люди не собирались расходиться. Всю дорогу до выбранного Петром места аборигены шли следом, а когда Алан с проводником остановились, чтобы закинуть снасти, расположились метрах в двадцати от берега напротив них. Проповеднику было немного не по себе: он не рассчитывал рыбачить при таком стечении зрителей. Но делать было нечего, не прогонять же их, в самом деле. Решив не обращать на «эскорт» внимания, Алан расчехлил спиннинг.

Первые полчаса прошли довольно скучно. Клева не было. Зрители сидели спокойно, лишь изредка перешептываясь. Ситуация была непривычной, но Алан держался и не показывал вида. Вдруг, при очередной проводке леска резко дернулась и натянулась. Алан стал осторожно вываживать, стараясь не потерять свою первую добычу на этом озере. Рыба, судя по всему, была довольно крупной. Она сильно сгибала снасть и не желала быстро сдаваться. Алан понемногу выбирал леску, постепенно вытягивая противника ближе к берегу. В азарте проповедник даже забыл о странной аудитории у себя за спиной. Внезапно он почувствовал резкий рывок, удилище чуть не вылетело из рук, а затем леска пошла странно легко. По натяжению было понятно, что крючок не пуст, но рывки прекратились. Катушка теперь крутилась быстро, и скоро показался конец снасти. Сначала Алан не понял, что вытащил его спиннинг из глубины. Он взял добычу в руки, и волосы на его голове встали дыбом. На крючке болталась рыбья голова и часть спины. Все остальное: хвост и почти все брюхо, - отсутствовало. Из огромной раны свисали лоскуты порванной плоти.

Проповедник повернулся к Петру, стоявшему у него за спиной. Он хотел высказаться. Он хотел спросить этого, с позволения сказать, проводника, какого, вернее почему, тот не предупредил его, почему утверждал, что крокодилов в озере нет. Он хотел еще много ему сказать, но вместо этого просто снял останки с крючка, протянул Петру и произнес:

- Кто-то откусил добрую половину рыбы, - все прочие слова почему-то вылетели у него из головы.

Пётр медленно и аккуратно взял половину рыбы из рук проповедника, повернулся к нему спиной, сделал несколько шагов от озера в сторону сидевших неподалеку аборигенов и прокричал какую-то короткую фразу на местном наречии. Ряды зрителей всколыхнулись, тихие до этого туземцы начали перешептываться, гул голосов постоянно нарастал. Из толпы выбежал кто-то из старейшин и взял рыбу из рук Петра. После этого все дикари резко поднялись и со старейшиной во главе заспешили в сторону деревни. Алан остался один.



Проповедник медленно брел в сторону деревни. Рыбачить как-то расхотелось. И дело было не только в крокодиле. В конце концов, это мог быть какой-нибудь другой крупный хищник, не опасный для человека не берегу. Гораздо больше беспокоила реакция аборигенов. То, что они всей деревней пошли смотреть на рыбачащего Алана, удивляло не сильно. Вполне возможно, что эти люди просто никогда не видели спиннинга. Правда, лежавший в машине, спиннинг их вовсе не заинтересовал, но этому можно было найти правдоподобное объяснение. Гораздо больше проповедника удивила реакция аборигенов на его улов. Что такого было в откушенной рыбьей голове? Что такого сказал им Пётр? Зачем рыбьи останки понадобились старейшине? Казалось даже, что все утро они ждали именно этого момента, когда Алан вытащит из воды эту пресловутую голову. Проповедник терялся в догадках, ни одна из версий не казалась ему правдоподобной, и это угнетало.

Вскоре Алан дошел до деревни. Еще у первых хижин ему показалось, что-то поменялось в поведении аборигенов. Пока он шел к своему дому, это впечатление только усиливалось. В воздухе витало какое-то напряжение, хотя спроси кто-нибудь проповедника, в чем это выражалось, он не смог бы ответить. Потом Алан заметил, что часть туземцев толпится вокруг навеса. Подойдя к нему, проповедник понял, что внутри кто-то есть. Видимо, старейшины уединились в этом «доме собраний» и что-то обсуждали. Простым жителям было любопытно, что происходит внутри, но обычаи племени не позволяли вмешиваться в ход собрания. Впрочем, Алан чувствовал, что слово «любопытство» здесь не очень подходит, скорее это был искренний интерес к серьезному и важному для каждого делу. Поняв, что ничего больше здесь не узнает, проповедник отправился домой. К тому же, Пётр куда-то подевался, так что Алану оставалось только гадать, что происходит.

Дома проповедник попытался собрать воедино все факты и разобраться в ситуации. Самым простым было предположить, что в озере внезапно появился опасный хищник, и аборигены теперь решают, что с этим делать. Однако, воспроизведя в памяти утреннее происшествие, Алан нашел множество деталей, которые противоречили этой версии. Каждая из них была не особенно существенна, но вместе они приводили проповедника к мнению, что дело было в чем-то другом.

Во-первых, аборигены явно чего-то ждали в то утро. Было похоже, что это происшествие не стало для них неожиданностью. Возможно, они ждали чего-то другого, но явно чего-то особенного. Во-вторых, появление обкусанной рыбы их совершенно не напугало, наоборот, было такое ощущение, что оно их почти обрадовало. Если выразится точнее, казалось, что их мучает какой-то вопрос, и рыбья голова позволила им получить ответ. В их голосах был скорее не страх, а облегчение. По крайней мере, именно так показалось проповеднику. В-третьих, все указывало на то, что аборигенов всколыхнуло не появление рыбьей головы, а слова Петра, которые он произнес с рыбой в руках. Со своего места аборигены могли видеть обрубок еще до того, как Алан передал его переводчику. Да и Пётр сначала показал рыбу соплеменникам, и только потом заговорил. Но гомон по рядам зрителей пошел только после его слов, до этого они смотрели на рыбью голову молча. Эти и некоторые менее значительные детали убедили Алана, что с утренним происшествием не все так просто. К сожалению, все эти выводы не могли объяснить проповеднику, что происходит. Он надеялся расспросить Петра, но тот так и не появился до вечера, и где его искать, Алан не знал. В который уже раз проповеднику пришлось отложить решение до утра и лечь спать.

Уже засыпая, Алан почувствовал в воздухе едва уловимый сладковатый запах, очень приятный, но абсолютно ему незнакомый. Не придав этому значения, Алан уснул. Ему снилось, что он лежит в лодке лицом вверх. Лодка слегка покачивалась на волнах, медленные, почти нежные движения казались очень приятными. Вверху развернулось ночное небо с невероятно яркими звездами. Алан не видел ни воды, ни даже бортов лодки, только черное ночное африканское небо. Небо было огромно, казалось, вокруг нет ничего, кроме этого неба, и Алан покачивается, зависнув среди звезд. Звезды двигались. Лодка Алана плыла куда-то вперед, туда, где у него были ноги, где-то там, далеко впереди. Движение было плавным, непрерывным, казалось, оно будет продолжаться вечно. И Алан был готов вечно плыть среди звезд в своей небесной лодке, лежа на спине в космическом безмолвии. Но небо впереди начало рваться. Перед носом лодки появилась трещина и небесная ткань начала заворачиваться по краям, обнажая треугольник беззвездной темноты. Алан приподнялся на локте и почувствовал под ладонью колючую тростниковую циновку. А к его ногам тем временем приближалось нечто темное и большое. Всмотревшись, Алан начал различать детали. Где-то внизу, на метр ниже него, плескалась вода. На ней плясали желтовато-оранжевые отсветы. В их неверном свете он разглядел громаду, уже успевшую приблизиться почти вплотную. Алан различил вздымающуюся из воды, огромную, выше человеческого роста треугольную морду. Большую часть этой морды занимала разверстая пасть с острыми белыми зубами. Пасть зачерпывала воду, стремясь поглотить проповедника, а он продолжал медленно и неотвратимо двигаться в ее сторону. «И повелел Господь большому киту поглотить Иону; и был Иона во чреве этого кита три дня и три ночи» - пронеслось в мозгу проповедника. И в этот момент что-то резко толкнуло его под плечи, тело начало поворачиваться, принимая вертикальное положение, и Алан, подчиняясь внезапному толчку, рыбкой полетел в глотку чудовища.



Проповедник лежал в луже. Он весь промок и был вымазан в какой-то грязи. Алан встал и осмотрелся. Лужа оказалась канавой, явно рукотворной, так как она была правильной прямоугольной формы. Канава имела около полуметра в глубину и была примерно на две трети заполнена водой. Впереди, всего в паре метров, канава заканчивалась. Оглянувшись, Алан увидел странную вертикальную конструкцию из веток, расположенную посередине канавы, с большим отверстием по центру, доходившим до поверхности воды. Алан сделал несколько шагов и посмотрел на конструкцию с обратной стороны. Постройка изображала голову огромной рыбы с распахнутой пастью. Вокруг канавы стояли аборигены с факелами в руках и пристально смотрели на проповедника. Неподалеку валялись носилки, сделанные из двух жердей и тростниковых циновок.

Алан побежал. Он бежал, не разбирая дороги и не оглядываясь. Только перед входом своей хижины он притормозил и практически впрыгнул внутрь. Как ему удалось найти свою хижину в темноте, он не знал. Но в эти минуты он даже не задумывался об этом. Он забился под стену напротив входа, и скрючился там, подтянув колени к подбородку. Так он просидел до утра.

Медленно-медленно рассудок возвращался к проповеднику. Когда первые лучи солнца осветили землю перед входом его хижины, он уже мог перебирать события ночи, не поддаваясь безотчетному страху. Он предположил, что аборигены окурили его каким-то дурманящим снадобьем, потом переложили на носилки и понесли к канаве, а когда Алан начал просыпаться, бросили в пасть бутафорского чудовища. Видимо, из-за зелья проповедник потерял способность воспринимать увиденное критически, поэтому сначала принял деревянное чудовище за настоящее, а потом просто впал в панику. Единственное, чего Алан не мог понять, так это зачем аборигенам понадобился весь этот театр.

Из размышлений проповедника вывел Пётр. Он не стал, как обычно, ждать Алана снаружи, а вошел в хижину сам. Все лицо проводника было покрыто сложным узором, нанесенным белой краской, голову покрывал головной убор из разноцветных ленточек. Алан никогда раньше не заставал Петра в таком виде. Проводник заговорил первым:

- Белый Алан стать ночь воин. Вечер белый Алан идти пещера духов.

- Что? – не понял проповедник своего переводчика. – О чем ты говоришь?

- Белый Алан стать ночь воин. Белый Алан стать сильный. Белый Алан идти пещера духов хорошо.

- Что-что? Куда я должен пойти?

- Белый Алан идти пещера духов. Пещера духов жить духи. Белый Алан сильный, белый Алан выходить пещера духов большой воин хорошо.

- Постой-постой. Скажи мне для начала, что вы сделали со мной сегодня ночью? Что это было за представление? Вы хотели меня напугать?

- Белый Алан есть большой рыба. Белый Алан стать воин. Белый Алан страх нет. Белый Алан хорошо сильный воин. Белый Алан ходить пещера духов хорошо.

- Да что ты заладил: пещера духов, пещера духов! Могу я не захотеть ходить в эту пещеру духов? В конце концов, никто не в праве меня заставлять!

- Я ждать. Когда белый Алан хотеть ходить пещера духов, я провожать, - с этими словами Пётр вышел из хижины.

"Ну уж нет, - подумал про себя проповедник, - я не стану играть в эти игры. Они хотят заставить меня участвовать в их шабаше! Не выйдет!" Алан на всякий случай принюхался. "Я христианин, и им не удастся обратить меня в их языческую веру ни силой, ни хитростью," - с этой мыслью проповедник выглянул из входа. Неподалеку сидел Пётр в своем странном облачении и терпеливо ждал. Алан забрался обратно в хижину и задумался. С одной стороны, местные жители не были замечены в какой-либо агрессии по отношению к белым. С другой, Алан понял, что просто так они от него не отстанут. Надо было выработать какую-то стратегию.

Сколько может просидеть Пётр у его хижины, Алан не знал - терпения аборигенам было не занимать, так что выскользнуть незамеченным, видимо, не получится. Да проповедник и не собирался бежать. Миссия его сильно осложнилась, но он не хотел сдаваться. Он твердо был намерен доказать туземцам истинность своей веры, пусть даже это будет невероятно трудно и опасно. Но как? Это был главный вопрос.

И тут проповеднику в голову пришла одна рискованная, но интересная идея. Насколько Алан успел понять, пещера духов была неким испытанием для сильного и смелого человека, «большого воина», как назвал это Пётр. Разумеется, никаких духов не существует. Если какая-то опасность там и была, то вполне естественная, вроде обвалов или шанса заблудиться в темноте. Но туземцы населили ее мистическими сущностями и верят, что всякий человек столкнется с ними там, и только смелый и сильный сможет их победить. "А что если согласиться?" – думал Алан. Он сходит в пещеру, вернется и расскажет аборигенам, что никаких духов там нет. Ведь наверняка человек, прошедший пещеру, должен пользоваться авторитетом среди местных. Да и слова очевидца, побывавшего в пещере лично, сложно будет подвергнуть сомнению. А поколебав веру в пещеру духов, он заронит сомнения во всем их языческом мировоззрении. Алан поднялся и направился к выходу из хижины, чтобы позвать Петра.



Проводник вел Алана через джунгли уже около часа. Пещера, по-видимому, была расположена где-то в прибрежных скалах, тех, что можно было видеть из деревни. Шли молча. Алан следовал за проводником след в след. Он думал, его станут облачать в церемониальные одежды, обвешивать амулетами, может, даже рисовать на коже узоры вроде тех, что были на лице Петра, но ничего такого не случилось. Когда Алан вылез из своей хижины и сообщил проводнику, что готов идти в пещеру духов, Пётр просто встал и велел Алану следовать за ним. Около часа они неторопливо брели сквозь лес, пока не вышли на большую поляну около скальной стенки. В скале чернело небольшое отверстие. Вопреки ожиданиям Алана вход в пещеру духов был вовсе не огромной аркой, а всего лишь маленькой дыркой в скале, чуть больше входа в местную хижину. То, что это и есть та самая пещера, Алан понял по кучкам разнообразных предметов, разложенных у отверстия. Видимо, это были приношения духам за много лет: некоторые были безнадежно испорчены из-за долгого пребывания под открытым небом.

На поляне проводника и его подопечного ждали туземцы. Народу было заметно меньше, чем на воскресной службе, – Алан теперь вспоминал её почти с иронией – но всё же толпа была достаточно плотной, тем более что все аборигены старались держаться у линии деревьев, оставляя центр поляны свободным.

Проводник вывел Алана на середину круга, и из толпы вышел старейшина и протянул Алану два предмета. Первый представлял собой палку длинной с предплечье, на конце которой при помощи кожаного шнурка был закреплен камень овальной формы. Второй был палкой, конец который был расщеплен надвое, в расщепе были закреплены пучки каких-то волокон. Оба предмета были расписаны сложными узорами. Пётр объяснил, что палка с камнем была оружием, которым Алану предлагалось отбиваться от духов, а палка с ветошью должна была послужить ему факелом. По словам проводника оба предмета были страшно магическими, и без них соваться в пещеру духов было просто безумием. Алан на всякий случай понюхал волокна, но ничего подозрительного не заметил.

Алан пытался узнать, что ему следует делать в пещере, чтобы испытание считалось пройденным, но так ничего и не добился. Похоже, туземцы считали, что в пещеру достаточно войти, и дальше от вошедшего уже мало что зависит. Тогда он решил пройти от входа достаточно далеко, чтобы его не было видно снаружи, посидеть там с полчаса, чтобы аборигены не заподозрили его в жульничестве, и выйти. С этими мыслями Алан полез в дыру.

Вначале Алан передвигался на четвереньках: настолько низок был потолок. Через несколько метров проход пошел резко вниз, пришлось карабкаться по вертикальной трубе, но недолго. Спуск привел Алана в небольшую полость, в которой уже можно было сидеть, не упираясь головой в потолок. Но Алан решил не останавливаться так быстро, опасаясь, что отсветы пламени его факела могут быть видны снаружи. У самого пола он заметил щель, через которую можно было протиснуться дальше. Добравшись до следующего расширения, Алан решил, что уже достаточно углубился в пещеру. Здесь он и устроился. Немного беспокоил факел: пучки волокон вряд ли могли гореть долго, и Алан рисковал скоро остаться в темноте. Но он рассудил, что ушел от выхода не слишком далеко и сможет найти обратную дорогу на ощупь.

Другой проблемой было время. Всем известно, что оно тянется невероятно медленно, когда ждешь, а часов Алан, как назло, с собой не взял. Поэтому он боялся, что вернется слишком рано, и решил, что двинется в обратный путь, когда факел начнет гаснуть.



Сидеть было скучно. Рассматривать в пещере было особенно нечего, да и факел давал слишком мало света, и дальние стены были плохо видны. Уходить со своего места Алан не решался, так как боялся, что факел начнет гаснуть внезапно, и ему потом будет трудно найти проход, ведущий наружу. Со временем пламя начало меркнуть, и в этот момент Алан заметил в дальнем углу лицо. Сначала он решил, что это всего лишь игра теней на стене. Можно было рассмотреть вертикальную полосу, напоминавшую нос, две дуги по обе стороны от него походили на брови с глазами под ними в виде темных пятен. Алан некоторое время всматривался и уже хотел было отвернуться, но в этот момент лицо сдвинулось в сторону. Проповедник решил, что это произошло потому, что источник света изменил положение. Он подвигал факелом из стороны в сторону, но лицо осталось на месте. Тогда он воткнул факел в глинистый пол, чтобы тот наверняка не двигался, и стал следить за лицом. Некоторое время ничего не менялось. А потом произошло нечто неожиданное. Лицо начало поворачиваться вокруг вертикальной оси, как будто кто-то перелистывает страницу с рисунком, и исчезло. Алан взял в руки факел и еще раз посмотрел в ту сторону, где секунду назад видел изображение лица. Лица не было.

В этот момент последние языки пламени на пучках волокон начали угасать, и через несколько мгновений Алан сидел в полной темноте. Угольки еще тлели, но уже не могли ничего осветить. Пора было выбираться. Алан замер на минуту, чтобы успокоиться и сосредоточиться. Вокруг было абсолютно тихо. Такая тишина возможна только под землей, куда не проникают звуки с поверхности. И вдруг в этой тишине Алан услышал какой-то слабый звук, похожий на царапанье маленьких коготков. Он прислушался. Пещера постепенно наполнялась звуками. Сначала это были робкие тихие шелесты и поскрипывания. Как будто кто-то крался в темноте, лишь изредка оступаясь и позволяя неосторожному движению выдать себя. Потом звуки становились смелее и четче, они повторялись чаще и доносились с разных сторон, как будто неведомые существа обходили Алана по кругу. Вот уже отовсюду слышалось шлепанье, чавканье, топот и скрежет. Алан не мог ничего видеть, но ему казалось, что его окружает толпа.

И тут он вспомнил о зажигалке, которую кто-то из знакомых подарил ему перед отъездом в Африку. Просто так, на всякий случай, ведь Алан никогда не курил. Он пошарил по карманам. Металлическое колесико послушно высекло искры из кремня, и пещера осветилась неровным светом бензинового пламени. Алан увидел клювы, когти, лапы, хоботы и щупальца, он был в кольце уродов, не похожих ни на одно известное ему существо. Он отказывался верить своим глазам, он еще раз понюхал остатки факела, но не заметил никакого особенного запаха. Тогда он поднял небольшой камень и запустил им в ближайшее чудище. Камень пролетел насквозь, а уродец, в которого он попал, мерзко захихикал.

Алан сложил руки и начал читать молитву. Это было наваждение, дьявольское наваждение, испытание его веры. Он был убежден, что только вера и искренняя молитва способны ему помочь. Чудовища толпились вокруг, а Алан шептал слова обращения к богу. И тут что-то больно ударило его по затылку. Алан не удержался на ногах и рухнул на глину пола. Он попытался подняться и увидел, что многие чудовища держат камни. Прежде чем Алану удалось встать, еще несколько камней, брошенных из толпы, попали ему в грудь и живот. Боль словно придала ему сил. Алан разозлился. Он выпрямился и ткнул ближайшее чудище факелом, который все еще сжимал в руке. Наваждение завизжало и отпрянуло, его соседи побросали камни и попятились. Алан торжествовал. Он тыкал факелом вокруг себя, и кошмары бросали свое оружие и отбегали в сторону. К сожалению, они быстро возвращались, и все начиналось снова. Тогда Алан вспомнил о палице, которую ему дал старейшина. Она все еще была при нем. Он выдернул ее из-за пояса и стал гвоздить врагов каменным наконечником. Чудовища пытались увернуться, но Алан бил направо и налево, и многие удары достигали своей цели. Мороки издавали истошный вопль, и убегали в темноту. Остатки призрачного воинства отступали. С гневом и ликованием Алан гнал чудовищ, разя их каменным молотом. Он преследовал бегущих существ, не давая им опомниться. В конце концов, последние мороки бросились в разные стороны, и в этот момент Алан услышал гулкие шаги впереди. Что-то тяжелое приближалось к нему во мраке подземелья, тяжелое и большое, огромное. Оно шло неторопливо, и гулкие удары стоп об пол пещеры раздавались все ближе и ближе, пока тусклый свет пламени не выхватил из темноты высокое, в несколько человеческих ростов, тело на толстых, как у слона, ногах. Алан попятился и уперся спиной в стену, а чудовище подошло к нему почти вплотную и остановилось. Оно наклонило голову, будто рассматривая человечка внизу. Потом распахнулась зубастая пасть и стала опускаться, стремясь поглотить Алана, а тот продолжал стоять, опершись спиной о холодный камень. Из пасти показался раздвоенный как у змеи язык. И в этот момент Алан резко распрямился, тело устремилось вверх, он прыгнул прямо в зияющую глотку и ухватился за основание языка прямо за развилкой. Рука сомкнулась на холодной, мокрой на ощупь плоти. Алан сжал пальцы как можно сильнее, намереваясь держаться во что бы то ни стало.



Алан лежал на глиняном полу. Чудовищ не было ни видно, ни слышно. Алан попытался осмотреться, но зажигалка пропала, светить было больше нечем. Тогда он встал и пошел, не различая дороги, просто вперед. Он не знал зачем, просто ему хотелось двигаться хоть куда-нибудь. Шаги давались с трудом, тело болело и не хотело слушаться, но вместе с тем какая-то внутренняя сила влекла его вперед, не давала остановиться. Он шел как бездумный автомат, пока не различил впереди и вверху светлое пятно. И тогда он стал пробираться к этому пятну. Приходилось карабкаться и протискиваться, но Алан неуклонно приближался к цели. И наконец он понял, что пятно – это свет, проникающий в пещеру снаружи. Из последних сил он тянул себя к свету, который был уже совсем близко. Алан выбросил вперед руку, пытаясь ухватиться за край дыры, и увидел, что сжимает в ней рыбий хвост. Только теперь он осознал, что пальцы затекли, а костяшки покрылись ссадинами, пока он пробирался по камням опираясь на сжатый кулак. В этот момент к нему сверху протянулись две ладони. Одна аккуратно высвободила кусок рыбы из кулака, а вторая взяла за запястье, помогая выбраться.

Алан стоял на обрыве над озером. Недалеко шумел водопад. Солнце всходило на востоке. А прямо напротив Алана стоял улыбающийся Пётр. Ни слова не говоря, Алан подошел к ближайшему плоскому камню, лег на него и провалился в сон. Проснулся он только перед заходом, на том же камне, на котором заснул. Рядом сидел проводник, и стояла большая плетеная корзина.

- С добрым утром, проповедник, - улыбнулся Пётр, - хотя на самом деле вечер.

- Я долго проспал? – спросил Алан.

- Весь день с утра, - ответил проводник.

- Постой, а что с твоим языком, Пётр? – удивился европеец.

- Что с моим языком? – эхом отозвался проводник. Говорил он почти без акцента.

- Вот только не надо начинать снова, «барабаны бить», «чтобы громко»! Ты и так всю дорогу водил меня за нос, притворяясь малограмотным. Давай, признавайся, что еще ты забыл мне сообщить?

- А о чем ты еще хотел бы узнать, кроме моих навыков английского?

- Давай для начала с языком разберемся.

- Я учился в школе в городе. Такой ответ тебя удовлетворит?

- Допустим. А дальше?

- Что дальше?

- Мне бы очень хотелось узнать, зачем вы запихнули меня в эту пещеру, например. Мне кажется, легко догадаться, что я очень хочу получить кое-какие объяснения. Я там чуть не умер!

- Ну, ведь не умер же. Я бы не стал настаивать, если бы не был уверен, что тебе это по силам.

- Предыдущему проповеднику тоже было по силам?

- Судьба предыдущего проповедника – это наша вина и наша беда, - Пётр печально вздохнул. - К сожалению, духи добрались до него раньше, чем мы успели его защитить.

- О, опять духи! Ты снова будешь пичкать меня этими сказками? – наступал Алан.

- А разве в пещере ты их не видел?

Напор Алана слегка угас: он перебирал воспоминания прошедшего дня, вернее ночи, в пещере, и не мог решить для себя, происходило ли это на самом деле, или было плодом его взбудораженного воображения. Кошмарным сном. К сожалению, утверждать, что он совсем ничего не видел, значило солгать.

- Ты хочешь сказать, что это не было сном, бредом, что все это было на самом деле? – голос Алана немного дрожал.

- Что было там, в пещере, не мне судить: меня там не было, - с этими словами Пётр открыл корзину и поставил ее перед Аланом, - но вот эта рыба точно не бред.

В корзине лежали свертки из листьев. В свертках была рыба: большая и не очень, запеченная и зажаренная, отваренная и тушеная в овощах, на все вкусы и аппетиты. Пахло вкусно.

- А при чем здесь рыба? – удивился Алан.

- Ты ешь пока, а я тебе объясню, - ответил Пётр. – Тебе поесть надо.

- Так вот, - начал Пётр, - ты, наверное, понял, что мы едим в основном рыбу. Наш народ живет у этого озера уже очень давно, и озеро всегда давало нам достаточно пищи. Так было много лет. Но недавно рыба из озера исчезла. Наши колдуны не смогли догадаться, что с ней стало, и что надо делать, чтобы она вернулась. И тогда старейшины решили искать помощи у белых людей. К нам приехал ты. Сначала ты рассказал нам, что стало с рыбой, а потом вернул ее в озеро.

- Постой-постой, - перебил Алан, - что рассказал, как вернул?

- Ты закинул свою чудную снасть в озеро и вытащил половину рыбы, а потом сказал, что кто-то откусил добрую половину.

- И что? – не понял Алан.

- Как что! – удивился Пётр. - Если кто-то из духов откусил и утащил в свою пещеру добрую половину рыбы, значит, в озере осталась только злая половина. Поэтому рыба и не ловилась. Надо было отнять добрую половину у похитителя и вернуть в озеро.

- Но я совсем не это имел в виду, когда говорил про добрую половину, - запротестовал Алан. – Я вообще не знал, что у вас какие-то проблемы, об этом я и не думал.

- Не важно, что ты имел в виду, - ответил Пётр, - важно, что ты открыл нам, что случилось. А что ты при этом думал, это твое дело.

- Допустим, а как я вернул добрую половину? – спросил Алан.

- Пошел в пещеру духов и отнял добрую половину у похитителя, а потом, когда вылез, отдал ее мне.

- Так тот рыбий хвост, с которым я вылез…

- Да, это и была добрая половина рыбы. Наши старейшины вместе с колдунами вернули обе половины в озеро, пока ты спал. А потом рыбаки вышли на своих лодках и наловили столько, сколько не ловили уже очень давно. Наши женщины приготовили тебе корзину рыбы сегодняшнего улова.

- А почему нельзя было сказать сразу, что у вас проблемы с продовольствием?

- Потому, что белые люди очень любят рассуждать. Если бы мы начали тебе все рассказывать, ты бы стал много говорить, но ничего бы не сделал.

- Ну, уж всяким шаманством в пещерах я бы точно не стал заниматься, есть ведь другие методы, - заметил Алан.

- Вот видишь! - воскликнул Пётр. – Может, вы бы и привезли нам продуктов, чтобы мы не умерли с голоду, или еще чего, но добрую половину рыбы в озеро вы бы не вернули, а это плохо.

- А если бы я не стал делать то, что вам нужно, или сделал по незнанию какую-нибудь глупость и навредил себе? Что тогда?

- Не было у тебя никакого незнания, мы тебя подготовили.

- Когда?

- Мы провели тебя через чрево большой рыбы, и ты стал воином, а воин знает, что делать в таких случаях.

- Так это ночное представление с деревянной пастью было подготовкой?!

- Да.

- Но вы же ничего не объяснили, просто кинули меня в лужу и все!

- Мы тебе не рассказали ничего, чтобы ты не начал рассуждать. Я же говорю, когда белые начинают рассуждать, они перестают делать. А что надо делать, мы тебя научили.

При этих словах Алан вспомнил огромного духа, склонившегося над ним в пещере, и то, как он прыгнул прямо ему в пасть, чтобы схватить врага за язык. Тогда он, и правда, ни о чем не рассуждал, а теперь задумался, что же заставило его совершить этот безумный поступок.

- А церковь вы зачем кровью вымазали? – продолжал расспрашивать Алан.

- Ты должен был принести жертву добрым духам, чтобы они взяли тебя под свое покровительство. Сам бы ты этого делать не стал, а принести жертву за тебя можно было только во время специальной церемонии. То есть духам должно было быть понятно, что ты на этой церемонии главный, и все делается от твоего имени. А такая церемония была только одна – твоя воскресная проповедь.

- О господи! А барабаны?

- Нам надо было взять тебя под защиту с самого начала. Пока ты не получил покровительство добрых духов и не стал воином, ты был очень уязвим. Предыдущего проповедника мы недостаточно хорошо охраняли, и на него напал крокодил.

- Вы отпугивали крокодилов барабанами?!

- Нет, мы отпугивали злых духов. Под покровом ночи они могли пробраться в твой дом и заколдовать тебя. Тогда с тобой случилось бы что-нибудь нехорошее, может, и крокодил.

- А женщина с колыбельной? Тоже отпугивала?

- Извини, и у нас иногда случаются накладки, мы не идеальны.

Алан немного помолчал.

- Ну, хорошо, - Алан снова принялся расспрашивать Петра, - допустим, вы меня защитили, и ничего страшного со мной не могло случиться. Но откуда вам было знать, что я стану гоняться за вашим похитителем, а не сбегу, например? Я ведь понятия не имел, что надо половину рыбы отнимать!

- Ты зря на себя наговариваешь. Ты искренне хотел нам помочь, я это чувствовал, и ты сделал это наилучшим образом. Как же могло быть иначе! Теперь вся деревня славит тебя как героя. Тебе есть, чем гордиться! – заключил проводник.

- Вот гордиться то мне как раз и нечем, не говоря уже о том, что гордость среди пороков занимает первое место, – печально проговорил Алан.

- Это почему? – теперь удивился Пётр.

- Почему первое место? – мрачно спросил Алан.

- Нет, почему гордиться нечем? – пояснил Пётр.

- Ты слышал про Иова? Его преследовали всяческие беды, но что бы с ним ни происходило, он не отрекался от Господа. А я, стоило наваждениям поставить мне пару синяков, забыл о молитве и стал носиться с волшебными палочками: дубасил этих ваших духов магической булавой, уверовав, что только она может мне помочь, а не Бог.

- А разве булава тебе не помогла?

- Ты не понимаешь, Пётр. Дело не в том, помогла она, или нет. В любых наших делах, в любых наших бедах в конечном итоге может помочь только Бог. Если мы отрекаемся от Него, мы теряем саму нашу жизнь. Даже если что-то и приобретаем, теряем мы неизмеримо больше.

- Погоди, но ведь вы, христиане, если у вас что-то болит, обращаетесь к доктору и пьете таблетки, а не идете к священнику. Разве это не то же самое?

- Нет. Таблетки не требуют веры, они лечат независимо от этого, они часть объективной реальности. А в вашу дубинку надо было поверить, чтобы она подействовала. Надо было поверить, что Господь бессилен, а магия может помочь. Господь учит, что вера – это главное, ее нельзя терять.

- Я не знаю, чему учит ваш господь, Алан, но я неплохо разбираюсь в духах. И объективная реальность состоит в том, что духов можно победить, только если верить в них и в магию. И ты имел возможность в этом убедиться.

- Но что толку побеждать духов, если для этого нужно отказаться от спасения души?

- Знаешь, Алан, если бы ты не победил духов, ничью душу в нашей деревне ты бы не спас. Спасать было бы некого. Все умерли бы от голода.

- И все-таки душа – это главное.

- Нет, главное – рыба вернулась в озеро.



Опубликовано на ficbook.

@темы: сказка

---

LRPG-ecology

25.04.2013 в 13:30

Пишет anderson-mike:

А вот - отличная идея про то, как можно хорошо провести выходные на природе, в хорошей компании, занимаясь активным отдыхом и нанося попутно немалую пользу окружающей действительности. Предложение особенно зайдет тем, кому ни на игру, ни на дачу безыдейно пить водку как-то не хочется.



Предлагается принять участие в работе нашего добровольческого противопожарного лагеря в Озёрском районе Московской области (120 км к югу от Москвы). Основное занятие - профилактика, а именно - расчистка противопожарных просек. Все помнят, как фигово было в 2010-м? Чтобы подобные не повторилось (а говорят, уже в этом году есть все шансы) сильно помогут просеки. Просека помогает борьбе с пожаром следующими способами: по ней можно пропахать трактором до минерального слоя, приехать на пожарной машине по этой просеке и потушить; наконец, просто сделать просеку рубежом обороны от огня: упало горящее дерево - распилили-растаскали, не дали перекинуться огню дальше. Просто в гуще леса подобным заниматься невозможно. Кстати, как я понимаю, именно таким образом наиболее эффективно боролись с пожарами в 2010 году: держали оборону по просекам.



Вот картинка было-стало. Это результат пожара 2010 года в нашем Озерском районе, вот тут. Да, горели не только торфяники или сосняки под Рошалью, горело и в Озерах. Безобразная картина, не правда ли? А вблизи это выглядит вот так (фотка не оттуда, из другого места, увы):



Обычная узенькая просека остановила лесной пожар: справа сгорело, слева - нет.

Формат мероприятия такой: раз в пару недель на выходные выезжаем в лес под Озерами, живем там в палатках, места там, к слову, довольно симпатичные. Питание централизованное, инструмент и ценные указания выдает лесничество. Ну и, в меру сил фигачим: распиливаем упавшие поперек бревна, скашиваем кусторезом всякую мелочь, которая успела вырости, все это растаскиваем по сторонам. Дело найдется каждому, и сильному мужику, и хрупкой девушке.

Сделать за день получается много, удовлетворение от сделанного огромное, польза - неиллюзорна. А после работы, вечером, настает время пить упоительных историй общения у костра.



Вся деятельность лагеря отражена на мегакарте.

Организационная информация о выездах публикуется вот тут, например, вот тут - о ближайшем, 1-2 июня.

Прочитал сам? Расскажи товарищу!

@темы: LRPG-ecology

---

LRPG-ecology

25.04.2013 в 13:30

Пишет anderson-mike:

Сажаем лес!

Соскучились, небось? Лесной сезон-2013 объявляется открытым!

И первым пунктом у нас идут посадки леса, на майских праздниках. Начнем прямо первого числа.

Выглядит это следующим образом. Сгоревший лес вырубается и вывозится, на получившейся пустоши трактором пропахиваются глубокие борозды. В эти борозды вручную, при помощи нехитрого приспособления, сажаются двухлетние саженцы. 5-10 добровольцев могут за день, не сильно напрягаясь, посадить гектар леса. Поясняющие картинки: 1 , 2.

Подготовительные работы уже сделаны лесничеством - пропашины готовы, саженцы закуплены. Время, в которое можно сажать лес, довольно ограничено - делать это можно тогда, когда снег уже сошел, а земля еще не высохла. И в это время требуется просто прорва ручного труда. Лесничества сами не справятся, им нужна наша помощь.

Организовано все будет так. Место - дальнее подмосковье, 3 часа от города. Жить будем в палаточном лагере на опушке леса. Готовку еды постараемся сделать централизованную. Будет помощь с заездом и выездом (места в машинах от Москвы, транспорт от станции электрички), как именно все сделаем - зависит от количества народу. Туристический инвентарь - ваш (если у вас нет, например, палатки - пусть вас это не останавливает, напишите - организуем), саженцы, инструмент и ценные указания предоставляет лесничество. Лагерь будет функционировать с 1-го по 12-е число, приехать можно хоть на полдня, хоть на две недели.

В целом подобные мероприятия невероятно позитивны. Весенний лес, средней тяжести физический труд на свежем воздухе, вечером - костер, нанесение неиллюзорной пользы окружающей действительности - все это значительно лучше, чем питьё водки на даче, поверьте мне. Будет много самых разных людей, многие приезжают с детьми - мероприятие вполне себе для всей семьи.

В общем, приезжайте. Организационные подробности - в понедельник будут подвешены вот здесь. Также можно оставить свои координаты, и подробности будут высланы вам лично.

Собираетесь принять участие? Напишите об этом здесь! Знание того, сколько нас будет, очень сильно поможет в организации, незнание - сильно помешает.

Конечно же, этот пост следует распространять как можно шире.

@темы: LRPG-ecology